– Ты должна понять, что можешь делать, а чего нет. Ты очень смелая, даже смелее, чем сама думаешь. Но тебе нужно быть осторожной.
Любовь к лошадям была у меня в крови. И ради них я была готова терпеть любую боль.
***
Мне уже исполнилось шестнадцать. Приближались выпускные экзамены. Неожиданно для всех в средней школе я училась довольно хорошо, хотя в пансионе учебе уделяли маловато внимания – там главным было наше здоровье, а не образование. Моя сестра Мэри уже уехала в колледж, и мама сказала:
– Если сдашь экзамены, сможешь поехать в колледж, как и Мэри.
«Вот черт!» – подумала я. Меньше всего мне хотелось учиться в колледже. Мысль о том, что снова придется покинуть дом, была для меня невыносима. Я хотела просто окончить школу и начать работать, чтобы собрать деньги на моего пони. И я решила провалить экзамены.
Первым экзаменом была английская литература. Я отказалась что-либо писать: положила ручку и сидела перед пустым листом. Директор школы вызвал меня к себе и спросил, что это я делаю.
– Я не хочу учиться в колледже, – ответила я. – Я семь лет провела в пансионе и сыта общежитием по горло. Я хочу начать жить самостоятельно. Я хочу работать и хочу собственного пони.
Директор вздохнул.
– Что ж, я не могу тебя в этом упрекнуть.
Все были уверены в том, что я никогда не смогу работать. Врач говорил, что раны будут воспаляться и мне часто придется брать отгулы для посещения больниц. Но к этому времени я уже знала, что не следует слепо верить, когда мне говорят, что я чего-то не смогу. Ведь если бы все, что говорили врачи, было правдой, то я уже давно должна была умереть.
И я хотела своего пони. Поэтому мне нужно было работать.
В одной компании требовались телефонистки, и я подала заявление, не сказав маме. Я получила работу и отправилась туда. Сейчас я понимаю, что нашла худшую работу из всех возможных, потому что во время рабочего дня нужно было носить наушники. В то время пластиковые наушники были очень тяжелыми и натирали кожу на ушах. Я пыталась нанести на них пену, но это не помогло.
Боль была ужасной, но я думала только о пони. Это стало моей навязчивой идеей. Другие девушки тратили зарплату на одежду и косметику, я же откладывала каждый пенни.
Через полгода я увидела объявление о продаже уэльского пони.
Лошадка стоила сорок восемь гиней, а у меня было всего сорок восемь фунтов. Я попросила маму одолжить мне недостающую сумму. Мама согласилась. Но когда я его привезла и мама увидела, насколько он энергичный, она встревожилась и запретила мне ездить верхом. Она даже записала меня к лондонскому дерматологу, чтобы тот подтвердил, что верховая езда не для меня.