Тедди не обмануло поведение Монти. Он чувствовал, что с ним что-то не так, и вел себя рядом с ним спокойнее, чем обычно. Как-то утром мы с Питером собрались вывести их на прогулку. Мальчики ждали нас в коридоре. Тедди медленно вошел в гостиную, посмотрел на меня и лег. Я сразу поняла, что что-то случилось. И прошла мимо него в коридор к Монти. Тедди впервые не пошел за мной.
Он знал. Он все знал. Сейчас я благодарна ему за то, что он позволил мне выйти одной. Монти было трудно дышать. Я поняла, что ему совсем плохо, и надо снова отвезти его к ветеринару. Мы с Питером усадили собак в машину и поехали. На этот раз мы ехали молча.
Я твердила себе, что мы уже много раз были у ветеринара, но каждый раз Монти давали лекарство, и он возвращался домой. И сейчас будет так же. По дороге я уже планировала, чем мы займемся с мальчиками ближе к вечеру. Когда Монти вышел из машины, дыхание его было прерывистым.
Как это могло случиться? Утром Монти вел себя как обычно – принес мои тапочки, дурачился… Конечно, с Монти все будет нормально. Единственное, что меня тревожило, это полная неподвижность Тедди в приемной. Он не шевелился, просто лежал, положив голову на лапы, и смотрел на Монти. Проходя мимо нас, люди здоровались, но Тедди даже не смотрел на них.
Чтобы поддержать Монти (и себя), я пыталась болтать с ним в приемной.
– Все будет хорошо, Монти. Мы сходим к доктору, он даст тебе лекарство, тебе станет лучше, а потом мы поедем домой и отправимся гулять на пляж.
Мы обязательно пойдем гулять.
Но этому не суждено было случиться. Ветеринар сказал, что Монти не может дышать, и он больше ничем не в силах ему помочь. Очень жаль, но настало время проститься. Голос ветеринара звучал странно, словно из глубокого черного туннеля. Тедди почувствовал, что я взволнована, и тоже заволновался. Ветеринар попросил меня вывести Тедди из комнаты, потому что он не должен видеть, как Монти усыпят.
Так я видела Монти в последний раз – он лежал на столе в операционной. И даже попытался вильнуть хвостом, хотя практически не мог дышать.
Я поцеловала его золотистую голову, сказала, что люблю его. Не знаю, как я вышла из приемной. Я ничего не видела, слезы текли по щекам. Я всегда провожала своих собак до конца, но Монти я оставила с Питером и ветеринаром. Я знала, что, если начну рыдать, горло мое не выдержит. Конечно, плакать мне доводилось и раньше, но если я не сдержусь сейчас, то остановиться я просто не смогу. Я должна быть сильной ради Тедди.
Я так переволновалась, что перепутала поводки, и теперь у меня не было поводка для Тедди. Секретарша дала мне проволоку, чтобы прикрепить к его ошейнику. Пальцы меня не слушались, и удержать проволоку я не могла, поэтому обернула ее вокруг руки. Если бы Тедди потянул, кожа сошла бы с руки, как перчатка. Но он чувствовал, что происходит. Тедди жался ко мне и не отходил ни на шаг, как маленький ягненок. Он ни разу не потянул меня, даже головы не повернул.