— Как сам? — Я старательно не замечала его красных, как у кролика глаз.
— На четыре по десятибалльной, — призрак вздрогнул, когда в доме грохнуло что-то большое и тяжелое. — Вот только стыдно за вчерашнее, но не помню перед кем.
Из-за двери донесся яростный визг.
— Кажется, там уже дерутся, — меланхолично прокомментировал Алфредо и болезненно поморщился.
Да уж, похмелье у привидения — это очень поучительное зрелище.
— Пойти разнять их, что ли? — Неуверенно предложила я.
— Думаешь, справишься?
— Ну-у-у, я знаю карате, дзюдо, айкидо, джиу-джицу и много других страшных слов.
Дверь широко распахнулась, с грохотом впечаталась в стену, и я едва успела вскочить на ноги, освобождая дорогу всклокоченной и разъяренной Летиции Уайт. Вслед за ней на террасу величественно выплыла Эмилия, с ног до головы увешанная драгоценностями, как индийская вдова на погребальном костре.
— Проклятая сука, да провались ты в ад! Чтоб тебя там изжарили до углей! Ты понимаешь, что теперь мы даже дом продать не можем. Все, все заберет банк!
— А вот это и называется «в богатстве и бедности», — ехидно пропела Эмилия, хотя вне тела Амнерис слышать ее могли только мы с Алфредо. — Думать надо было, когда бросилась утешать моего вдовца сразу после похорон.
— Не будет тебе ни памятника ни самой захудалой бляшки на могиле! Так и знай, — Летиция Уайт пустила в ход последний козырь.
— А вот это видела? — Эмилия вытянула руку с убедительным кукишем. — В моем завещании на устройство могилы выделена кругленькая сумма. А ты, дорогая, будешь теперь крейцеры считать.
Упс, кажется семью Уйат ждет банкротство, и верная соратница Хили Холбрук в деле сегрегации койотов, мисс Аманда Уайт, скоро покинет Высшую Лигу. Плюнув от щедрости душевной на дорогу, Летиция Уайт, быстро пошла вниз по Бьютик-стрит.
Проводив ее победным взглядом, Эмилия взвилась в воздух фейерверком голубых искр и растворилась в звездном небе. Кажется, все ее дела были закончены и жирная точка в конце земного пути поставлена.
— Интересно, так это те самые драгоценности? — Алфредо задумчиво смотрел поверх крыш и макушек деревьев. — Как она умудрилась протащить их на тот свет?
— Они не настоящие. Эмилия сожгла их за несколько дней до смерти.
Нельзя сказать, что бизнес мистера Уайта рухнул в один день. Скорее, он сползал под откос медленно, но верно, как ледник с северных гор. Чтобы облегчить ношу мужа в содержании семьи, Эмилия сначала продала несколько побрякушек попроще. Через год ей пришлось расстаться с изумрудным ожерельем бабушки, а еще через два со знаменитой бриллиантовой диадемой, в которой когда-то была представлена ко двору Альбиона ее пра-прабабка.