Возвращение в Сонору (Гордиенко) - страница 94

Хотя, не все ли равно, по какой именно причине я ненавидел свою жизнь? Я был такой, какой есть, и изменить это было невозможно.

Так же, как вернуть холодное безразличие и спокойное равнодушие ко всему на свете. Я злился, и с каждым весенним днем мое беспокойство нарастало все больше.

Особенно бесил меня Роб. Он не отходил от Покахонтас ни на шаг, а в школьных коридорах и на улицах города не выпускал ее руки из своей ладони. Кажется, он даже сторожил ее около туалета, чертов идиот. С каждым днем мне все сильнее хотелось проделать в его голове дыру… размером с голову.

Почему все это происходило в моей жизни из-за этой маленькой девочки, тоненькой, как тростинка? Я уже не мог вспомнить причин нашей вражды, а она все продолжала меня наказывать — своим равнодушным взглядом, улыбкой, подаренной не мне, сиянием глаз, устремленных не на меня. Блять.

Моя жизнь катилась в тартарары, а на моих глазах причина всех моих бед строила планы на будущее с моим лучшим другом. Учеба в самом древнем городе Ацатля, общее жилье, общее одеяло, Рождество дома с семьей, текила в Гвадалахаре, белые пляжи Пуэрто-Эскондидо… все это ожидало не меня.

Маленькое зернышко, укрывшееся от ветра и солнечного зноя между камней, готовилось пустить корни и прорасти прекрасным цветком, но эта красота, этот покой были предназначен не мне.

Я ревновал, завидовал и мучился, как никогда в жизни. И у меня был всего один шанс изменить ситуацию в свою пользу. Поэтому, сцепив зубы, я ждал и терпел.

Последние двое суток почти не спал. Беспокойство и раздражение не отпускали ни на минуту. Что-то должно было случиться, оставалось лишь дождаться сигнала к действию. Вот почему когда мать Лины попросила отпуск на три дня, я отпустил ее, не раздумывая.

Кажется, у койотов намечался какой-то праздник… я ее не слушал. Просто знал: мое время пришло и надо быть готовым забрать Лину себе.

ЛИНА

Бабушка дала с собой новое одеяло с вытканными на нем радужными полосами и раскрашенную кармином и охрой флягу. Я положила ее на край одеяла рядом с чашей из дикой тыквы.

Завтра пейотль покажет мне мою будущую жизнь, и если маниту приведут сюда предназначенного мне мужчину, я разделю этот напиток с ним. Сегодня же я должна сосредоточиться и полностью отрешиться от всего случайного и незначительного, потому что мне предстоит принять самое важное решение в своей жизни. Я на перекрестке жизненных дорог, и должна буду решить, принять ли мне дары духов, и готова ли я заплатить за них полную цену.

«Думай о смысле, — сказала бабушка, — а слова придут сами. Смотри внутренним взором, и увидишь истинную суть вещей».