***
Друзья не кинулись сразу в снующую толпу, а присели ненадолго, греясь в лучах солнца, и мягкие перестукивания доков о баржу и между собой успокоили ребят окончательно. Бенни извлек из карманов припасы: копченую рыбу и медовые пряники; а еще путешественники по очереди макали пальцы в кокосовый пудинг и слизывали с них тягучую сладость. Солнечные зайчики плясали в каждой капле мелких волн, которые ребята поднимали, беззаботно бултыхая ступнями в озере.
— Луна, а что если эта знахарка не сможет помочь Уиллоу?
— Сможет, — ответила Луна. — Иначе быть не может.
***
Через четверть часа, расправив затекшие ноги, друзья направились к ближайшей крупной барже. Крепко сжимая монеты, Луна шла вдоль повозок с едой, цветочных лавок, палаток мастеров по дереву и кузниц мастеров по металлу и искоса поглядывала на заводных кукол и кудахтающих цыплят в коробках.
Если бы она приехала сюда с Уиллоу и бабулей Ту в иное время и по иной причине, она бы внимательно изучила каждую палатку и насладилась всеми вкусностями. Теперь же она останавливалась только узнать дорогу или одернуть Бенни от телеги с фейерверками и удержать от игры «пни банку», на которую неожиданно зазывали из парочки пустых палаток.
С северной стороны третьей баржи пьянящий запах припарок и засушенных трав привел к лачуге с раскачивающейся табличкой на двери. Она гласила:
Лекарь. Изготовитель лекарств.
Поставщик первоклассных тоников, эликсиров и настоек.
Казалось, путь вверх по реке длился вечно и стал настоящим испытанием для терпения Луны, но сейчас, когда цель была так близка, девочка боялась сделать последний шаг. Она резко остановилась, и Бенни пришлось отступить в сторону, чтобы не врезаться в нее.
— Бенни?
— Что?
— А что если ты прав? Что если лекарь не сможет вылечить Уиллоу?
Бенни снял мешок с плеча Луны.
— Тогда ты придумаешь другой способ. Давай же, заходи, — ответил он, присаживаясь на обдуваемые доски возле двери, веки его тяжелели, он широко зевнул. — А я подожду тебя здесь.
Луна сделала глубокий вдох и шагнула в приемную. Полдюжины человек сидели на подушках возле стены и глядели куда угодно, лишь бы не на других пациентов, будто осведомленность о чужих болезнях была заразной. На стенах висели анатомические плакаты. Рисунки мышц со снятой кожей, костей и кровеносных сосудов в разрезе вызвали у Луны мурашки, она быстро перевела взгляд.
Луна уселась в углу на груду подушек, откуда через занавесь из нанизанных ракушек и отполированных костей она наблюдала за знахаркой, которая, склонившись над столом в дальней комнате, что-то сосредоточенно рассказывала. Мысли Луны обратились к дому. Проснулась ли Уиллоу? Спрашивала ли о ней? Может, она уже чувствует себя лучше? Догадалась ли мама, что Луны нет в деревне? Расстроилась ли она? Разгневалась?