Удивленное выражение мелькнуло на его лице, когда он заметил ее колебания, но оно исчезло так быстро, что она, наверное, вообразила это.
— Почему мы здесь? — нетерпеливо спросила она, не обращая внимания на трепет в животе. — Что ты теперь от меня хочешь? — ее голос был гораздо резче, чем она хотела, но так было лучше. Меньше вероятность, что они начнут целоваться, если оба будут заняты защитой.
— Скажи мне, где ты прячешься, Грета. Я сузил круг, но не могу найти тебя.
Благодарная за помощь она подумала о маленьком тельце, прижавшемся к ее боку в реальном мире, и покачала головой.
— Ты знаешь, я не могу.
— Ты все еще не доверяешь мне.
— А должна?
Его губы скривились.
— Если бы ты знала, через что мне пришлось пройти, чтобы удержать гномов Аграмона и легион охотников за головами за пределами моего графства и подальше от твоего следа…
Грета шагнула вперед. Если честно, она доверяла ему, в определенной степени. И она верила, что он что-то чувствует к ней. Но как бы она не дорожила этим, теперь она должна была учитывать жизни Вайата, Рэя, Слоана, Джейкоба и остальных.
— Зачем ты продолжаешь подвергать себя и своих людей риску ради меня?
Его пристальный взгляд опустился к ее губам.
— Ты знаешь почему.
Она спрятала дрожащие руки за спиной. Черт бы его побрал. Он вел грязную игру. Еще несколько дней назад она бы все отдала, чтобы найти кого-то, кто знал бы, что она человек и продолжал бы желать ее, но сейчас слишком поздно. Теперь же, даже если она выживет, они с Айзеком никогда не смогут преодолеть пропасть реального мира. У них никогда ничего не могло бы быть, кроме этих снов.
— Я не одна из вас. Я не принадлежу этому миру.
— Кто сказал, что ты не одна из нас?
— Пожалуйста, — произнесла она. — Я человек, хоть ты и решил проигнорировать этот факт. Ты ненавидишь людей.
— Я ничего не игнорировал. Я знаю, и кем являешься, — в его голосе проскользнуло раздражение. — И я уже говорил тебе, что это не имеет значения. Почему ты не можешь признать, что твой дом здесь?
Дом. Нет, Грета была не согласна. Будь она проклята, если когда-нибудь назовет эту замороженную дикую местность домом, даже если бы она прожила здесь остаток своих дней. Это ее тюрьма, а не дом.
— Если я миленинка, то почему все хотят убить меня?
— Из-за твоей личной любезности?
Она бросила на него убийственный взгляд.
Его дразнящая улыбка растаяла.
— Грета, будь разумна. Если ты отбросишь свое монументальное упрямство, я смогу позаботиться о цене за твою голову. А если ты скажешь мне, где ты, я смогу сохранить тебя в безопасности от беспорядков затмения.