— Даже если бы я смогла доверять твоим словам, мне не нужна твоя помощь.
— Только потому, что ты не хочешь, не значит, что она тебе не нужна.
Грета расправила плечи.
— Ты проникаешь в мое сознание, только для того, чтобы оказаться спорящей властной задницей? Потому что у меня есть более приятные вещи, которые я хотела бы увидеть во сне…
— Ты можешь не притворяться со мной. Больше нет, — он остановился перед ней с затуманенным взглядом. — Мы оба знаем, что я могу приходить в твои сны, не зависимо от того, звала ты меня сюда или нет.
Айзек будет участником ее снов до конца ее дней, и она никогда не сможет запретить ему этого.
— Звала? — девушка задохнулась. — Может, мы пересмотрим процесс, с помощью которого ты проник сюда через, так называемое, «приглашение»?
Он отшатнулся, вскинул в воздух руки, прежде чем снова с рычанием повернуться к ней.
— Не отказывайся от того, что я могу тебе дать. Не отвергай мою защиту. Не пытайся заставить меня уйти. Ставки сейчас слишком высоки.
— Я больше не могу, — прошептала она.
Его чувство разочарования завибрировало между ними.
— Даже если бы я мог покинуть тебя, то должен был бы пообещать оставаться вдалеке от твоего разума, если это единственный способ для меня знать, что с тобой всё в порядке.
— С каких это пор ты беспокоишься о моей безопасности, а?
— Примерно с тех, когда ты избрала дорогу самоуничтожения.
Его голос был теперь наполнен безрассудством, будто он боролся за свою жизнь… или её.
Неужели это было так очевидно, что она выбрала миссию самоуничтожения.
Это не из-за своей человеческой натуры она пережила последние четыре года, но благодаря другой части себя, части, которая наслаждалась каждой охотой, каждым убийством. Часть, которая родилась здесь, на Милене. Она ненавидела то, что он так хорошо знал её, что мог видеть тьму внутри ее.
Грета уже поняла, что эта задача, к которой она хотела приступить, привносила опастность того, что она никогда больше не увидит настоящего Айзека. То, что ещё несколько дней назад казалось благословением, ранило её сердце.
Она поняла, что хотела бы, чтобы дела обстояли иначе, чтобы она никогда не встретила Вайата и Джейкоба, и Рэя. Не узнала бы о человеческих рабах, и не знала бы, какой ужас настигнет их, если они попадут в темницы Аргамона.
Потому что единственный выбор, который у неё теперь был, — это убить себя изнутри.
— Какой бы путь я не выбрала, это не имеет к тебе никакого отношения. Ты не имеешь права вмешиваться. Я найду способ изгнать тебя из моих снов, даже если это означает, что мне нужно будет вырезать твоё проклятое имя из глубин моей души, — предупредила она. — Всё закончено.