Вайат сжалился над ней и отступил.
— Ты не рассказала, как оказалась здесь. Как ты стала охотником за головами?
Он имел право услышать ее историю, после того как рассказал свою. Она открыла рот, но из него не вылетело ни звука.
— Не важно, — сказал он, снимая свой вопрос. — Все хорошо, я понимаю.
От этого ей стало только хуже.
— Нет, — поспешно сказала она, хватая его за рукав. — Просто… Я не думаю, что когда-то рассказывала кому-то всю историю. То есть… Люку, но…
— Люку?
— Он нашел меня, — это было вполне неплохое начало. — Я упала через портал, когда пыталась спасти своего младшего брата от ведьмы, и, по крайней мере, мне это удалось. Я помню, что отодвинула его в сторону как раз вовремя, хотя не помню много другого. Я думаю, что потеряла сознание.
— В этом есть смысл.
— Когда я пришла в себя, было темно и холодно. Я была одна. Сперва я не заметила снега, просто выскочила из пещеры. Только когда я подняла голову и увидела две луны, лишь тогда я растерялась, — она остановилась и подняла голову. — Но я все еще была уверена, что мне мерещится или это свет такой, словно северное сияние. Пока не наступило утро, и не взошли два солнца. Даже тогда я надеялась, что стоит мне немного пройти и, оглянувшись, я окажусь на пороге дома своего дедушки.
— Тебя приветливо не встречал Аграмон, и ты не попала в его крепость?
Теперь Грета чувствовала себя виноватой, что избежала того ужаса, когда он и все остальные так долго страдали под пятой Аграмона — и все еще страдают.
— Я даже не знала о крепости, пока ты не упомянул о ней. Я много дней блуждала по лесу — даже не знаю сколько. Я так ослабла и была дезориентирована, что едва могла идти, — она криво улыбнулась ему. — Кроссовки, джинсы и хлопчатобумажная футболка не помогли мне подготовиться к зиме Милены.
— Ты мне это говоришь?! — он улыбнулся в ответ. — К счастью, я был одет в походные ботинки и альпинистскую куртку, когда попал сюда, но мне не удалось сохранить одежду, когда ее приметили гномы Аграмона.
Она опустила взгляд на кожаные сапоги Вайата. Они были такие же, как и у большинства разумных существ Милены, хотя и были сильно изношены, подошва крепилась с помощью бечевы, обвязанной вокруг стоп.
— Да, знай я, где окажусь сегодня, я, определенно, собрала бы кое-какие вещи.
— Так что случилось?
Она скривилась.
— Случилось привидение. Я была в полубреду от голода и лихорадки, когда забрела туда, куда не должна была. Люк — тот, благодаря кому я выжила, и не только потому, что он шел по следу того привидения и добрался до него раньше, чем оно до меня, — она подождала пока волна скорби, хлынувшая на поверхность не уменьшится до управляемой боли. — После этого он забрал меня к себе домой. Вылечил меня… и затем научил меня выживать.