Он подошел к ней и выглянул наружу. Ее тело почти замурлыкало в ответ на его близость, а когда его рука коснулась его, по ее телу пробежали мурашки.
— Где же леса? Озера? — он посмотрел на длинный ряд городских домов, похожих друг на друга. — Все выглядит таким твердым и серым. Как вы выдерживали быть так далеко от Великой Матери? Судя по увиденному, этот мир близок к смерти.
— Это… это… Я имею в виду… — она покачала головой. Он почти заставил ее думать, что это реальность. — Все было не так. Этот город просто… город. Такой же скучный и серый, как Разуа. В парках много зелени. — Но, кто знает. Возможно дома, который Айзек вытянул из ее головы, уже и нет на том месте. Может там был построен торговый центр или магистраль, как предположил Вайат. А может, ее семья переехала.
— Почему ты хочешь вернуться сюда, Грета? Что здесь ждет тебя? — он взял ее за руку. Она удивленно посмотрела на него, но не отстранилась. — Почему ты не можешь забыть это?
— Кто говорит, что я не отпустила это? — защищаясь сказала она. — Пока ты не начал подрабатывать по вечерам в моих снах, я годами не вспоминала это место.
По его выражению лица она поняла, что он не поверил ей.
Да и она себе не верила.
Внезапно всего этого стало слишком много. Воспоминаний, дома, его посреди всего этого. Утешительная обстановка в доме ее детства была ловушкой. Он сверкал вокруг нее, как блестящий мыльный пузырь, который мог в любой момент лопнуть.
— Я хочу убраться отсюда, — потребовала она, схватив себя за горло. Сердце у нее колотилось и ее бил озноб. — Уходи, Айзек. Выпусти меня сейчас же!
— Все в порядке, — произнес он, тоном с мягким оттенком уверенности, соответственно словам. Она закрыла глаза и судорожно сглотнула.
— Ты можешь снова открыть глаза.
Когда она это сделала, то с облегчением увидела, что спальня исчезла, словно смытый слой краски с холста. Теперь они стояли снаружи под пологом вечнозеленых растений, покрытых снегом. Это все еще был ее сон, хотя бы потому, что она все еще была в человеческой одежде.
— Что мы здесь делаем? Это не то, чего я хотела, — запротестовала она.
— Тогда чего ты хочешь? Чего ты действительно хочешь? Скажи мне, — настаивал он. — Позволь мне исполнить твое желание.
Нет. Нет. Нет.
Чего он от нее хотел? Если бы она попросила пару приличных сапог, избавило бы это ее от него, или еще теснее привязало бы его к ней?
— Я ничего не хочу. Просто оставь меня в покое.
— Мне кажется, если бы ты действительно хотела избавиться от меня, то боролась бы сильнее.
— Поверь мне, я пытаюсь, — упорствовала она. Но сейчас она была не уверена. Ее уверенность казалась шаткой.