— Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? — спросил он низким глубоким голосом. — Ты и так — самая свободная душа на Милене. У тебя нет никаких эмоциональных связей. Ты не связана с землей или ее людьми, и ты не подчиняешься лунам и их притяжению.
Это из-за ревности его тон стал таким резким?
— Ты заставляешь это звучать так, словно у меня есть все, хотя на самом деле ничего у меня нет.
— Если бы между нами было доверие… — он остановился и сделал глубокий вдох. — У тебя был бы я.
У нее перехватило дыхание. У тебя был бы я. Каждая мышца ее тела дрожала. Надежда. Ожидание. Страх. Эти пять слов вызвали волну противоречивых эмоций, с которыми она просто не могла сейчас справиться. Она потратила так много времени, изолируя себя от других, защищаясь…. она не была готова ни к чему другому.
Трусиха. Вот кто она была. Слишком большая трусиха, чтобы открыться и рискнуть.
— Д-доверие? — ее пальцы дрожали на горле. Она говорила, что была умной. Было сложно понять, что задумал Айзек. Так трудно понимать, когда он был искренним, а когда действовал в собственных интересах. Когда он манипулировал ею, а когда на самом деле позволял видеть настоящие эмоции.
В действительности, она больше не доверяла себе или своим инстинктам. Грета совершила уже столько ошибок.
Если бы она не позволила Айзеку залезть себе в голову, никто бы не узнал ее секрет, и Люк был бы жив.
Если бы она не бросила Сиону в таверне, красавица-гоблин не была бы ранена.
Если бы она думала о ком-то, кроме себя… о, тогда… она могла бы помочь мальчикам раньше, а не сейчас, когда, вероятно, уже слишком поздно спасать их.
— Ты считаешь, я смогу доверять тебе, когда ты продолжаешь рыться в моей голове? Когда ты мучишь меня воспоминаниями о жизни, к которой я никогда не вернусь? — она подняла подбородок. — Ты только доказываешь, что я права все это время, не доверяя тебе.
Гоблин нахмурился. Было очевидно, что он видел, чем на самом деле было ее уклонение.
— После того, как я все тебе рассказал, ты должна понимать, что я не пытаюсь причинить тебе зло, — снова настойчиво повторил он, не собираясь прекращать это.
Она отказывалась встречаться с ним взглядом, вместо этого предпочитая смотреть на линию его ключицы, широкие плечи и вдоль его рельефного тела. Она задержала дыхание, чтобы удержаться от стона. Почему, в дополнение ко всему, он должен быть практически голым?
— Я просто хочу показать тебе твое прошлое, чтобы ты смогла, наконец, оставить его позади и принять будущее, принять жизнь, которую тебе дали, принять мир, в котором ты сейчас находишься.