В одну из секций были переведены и трое заложников.
Основную часть оружия Юрген оставил в челноке, который постоянно охраняли двое человек. На пятидесятиметровом расстоянии от челнока Юрген обозначил границу, пересекать которую бешеным было запрещено. После того как несколько человек, по неосторожности переступившие запретную черту, были застрелены, бешеные твердо уяснили, что возле челнока им делать нечего.
И все же по какой-то непонятной причине их постоянно тянуло к покореженному летательному аппарату. Являлся ли он для них символом иного мира или же просто вызывал праздное любопытство как предмет, абсолютно не вписывающийся в окружающее пространство? Возможно, он казался им неким источником разрушительной силы, способной уничтожать все, с чем соприкасалась? Кто знает… Сообщество бешеных представляло собой золотую жилу для этнолога. Террористов же бешеные интересовали исключительно с точки зрения обеспечения собственной безопасности.
Бешеных, за которыми наблюдали сейчас Москвин и Саепин, было человек пятнадцать. Четверо из них не то спали прямо на полу, не то лежали без чувств, нажевавшись до одурения эфимера и запив его разведенным спиртом, несколько больших бутылей которого бешеные недавно притащили после набега на сектор Парацельса. Остальные бестолково суетились, перебегая с места на место, меняясь дешевой бижутерией, к которой бешеные испытывали неудержимое влечение, то и дело прикладываясь к бутылкам, толкаясь и крича друг на друга. Временами возникали легкие потасовки, но до серьезной драки, заканчивающейся обычно кровопролитием, дело пока не доходило.
Один из бешеных стоял возле самой черты, за которой находилась запретная зона. Он стоял неподвижно, с прямой, как палка, спиной, опустив руки вдоль туловища. Взгляд его неподвижных, остекленелых глаз словно бы прикипел к обшивке челнока.
— Вот скажи мне, Нос, что у него сейчас на уме? — указав на бешеного, спросил Москвин.
— Какое мне до него дело, — поморщившись, пробурчал Саепин.
— Не знаешь, — удовлетворенно кивнул Москвин. — И я тоже не знаю. И никто не знает. Да этот вонючка, может быть, и сам не подозревает о том, что выкинет через минуту!
Москвин передернул затвор автомата и, вскинув оружие, прицелился в неподвижно стоявшего бешеного.
— Кончай! — Саепин ударил рукой по стволу автомата напарника. — Юрген голову оторвет за бессмысленную стрельбу.
— А, иди ты!.. — Москвин локтем оттолкнул Саепина.
Но тем не менее автомат он снова поставил на предохранитель и положил на колени.
— Юрген, — зло процедил сквозь зубы Москвин. — Этот твой Юрген уверял нас, что операция досконально просчитана и пройдет без сучка и задоринки. А что получилось? Получилось, что мы сидим теперь в этой вонючей дыре и непонятно чего ожидаем.