Эгенд тосковал. Он извлек из чехла инструмент, похожий на мандолину, и сидел во дворе под последними теплыми лучами летнего солнца, лениво перебирая струны. Звуки, издаваемые его инструментом, трудно было назвать музыкой, но и неприятными они не были. Меня удивляло, как у эльфа получалось изливать на нас свою хандру даже без слов, лишь через мелодичное бренчание. Лим завороженно слушала рваную, тоскливую мелодию челлы. Альд спал. Потом ел. Потом спал.
Почтенный файнодэр приводил в порядок свою бухгалтерию, наверное, хотел как следует отчитаться по доходам и расходам перед потенциальной супругой. Весь пол у очага был засыпан свитками. Я с интересом рассмотрела один — бумага была хорошей, но грубоватой. То ли от скуки, то ли из желания отвлечься от нудной работы, Узикэль уселся поудобнее и принялся посвящать меня в тонкости изготовления бумаги. Мой интерес не был отвлеченным. Единственным способом сохранить воспоминания о путешествии в ином мире (я была абсолютно уверена, что обязательно вернусь домой) было ведение дневника. Располагала я всего двумя блокнотами, чистым листам в которых рано или поздно придет конец. Выяснилось, что бумага изготавливалась из ветоши, стоила довольно дорого, в зависимости от качества, но был еще пергамент из телячьей кожи, к которому почтенный файнодэр благоволил больше, чем к беленым листам. Я спросила, почему. Узикэль в очередной раз обозвал меня тоцки и объяснил, что в волокна бумаги легко вплетается Нить из крошечных узелков. Хорошо, если кто-то из мастеров просто захочет привлечь покупателей простенькой магией, а если конкуренты возжаждут отнять у бедного торговца удачу? Я спросила, что будет, если изготовить, к примеру, закладку для книги с вплетенными в волокна кусочками корицы или шафрана. Нейтрализует ли это вредную магию? Узикэль задумался, уставился на меня затуманенным взором и больше не реагировал на многочисленные вопросы. А мне так хотелось узнать, как обстоит дело с заколдовыванием одежды. Ведь ткань тоже состоит из нитей и узелков.
Мы вышли на рассвете. Я оставила на столе две записки: одну на скверном атче, для Кессы, другую на русском, для Бадыновых, на случай если орки откроют Портал.
Узикэль поворчал, но пошел с нами. Я опасалась, что разболятся ноги или дыхание подведет после отравления тролльим порошком, но Сонтэн, вставший во главе цепочки, приспособил шаг так, что ни слабая я, ни упитанный Михо, ни Лим в ее длинных юбках, ни мелко семенящий Узикэль не чувствовали никаких неудобств. Эгенд немного сетовал на нашу неспешность, но Альду прогулка явно нравилась. Он иногда углублялся в лес, чтобы сорвать ягодку или сбить съедобную шишку, ничуть не страшась нечисти, а однажды мне показалось, что рядом с ним идет высокая девица с волосами цвета осенних листьев. Альд и девица зашли за дерево, эльф вышел, а девушка пропала из виду. Я поморгала, а Альд, заметив мой взгляд, как всегда мне подмигнул.