Телеги шли ровно. Плетения не только двигали платформы, но и каким-то образом не давали им сталкиваться и вихлять. Пока мы катились по узкому летнику, телеги немного подбрасывало, но тракт оказался на удивление ровным и широким, два обоза могли проехать на нем в ряд.
Мы неплохо разместились внутри повозки. Близнецы и Узикэль устроились на «втором этаже», мы с Лим обосновались в передней части телеги, Сонтэн и Михо — в задней. Нам немного мешали мешки с припасами, но Эгенд предложил повесить их под крышей платформы. Легче всего приходилось файнодэру: в силу своего маленького роста он спокойно разгуливал по телеге. Мы с Лим и Михо лишь слегка задевали макушкой «потолок». Тяжелее всего пришлось близнецам и Сонтэну, те не могли выпрямиться в полный рост. К счастью, пока обоз двигался со скоростью быстро идущего пешего человека, и время от времени можно было выйти и пройтись рядом, разминая ноги.
Перекусили мы холодными пирогами. Обоз не стал останавливаться на ночь: маги хотели попасть в Пельтреннат до рассвета. Сонтэн прилег сразу же после обеда, ему нездоровилось. Поймав мой обеспокоенный взгляд, он прошептал:
— Магия. Хотел поколдовать на удачу нашего предприятия, да перестарался.
Лим, кажется, тоже заметила недомогание старого мага. Она сидела в своем углу, укрыв ноги одеялом, и с тревогой поглядывала в сторону спящего учителя. Я очень хорошо понимала Лим. Сонтэн был защитником для нас обеих. Случись с ним что, и мы останемся один на один с миром, не слишком дружелюбным по отношению к одиноким девушкам. Но Лим, по крайней мере, есть куда идти, мне же — нет.
Глава 7. В которой Даша скучает по дому и занимается врачеванием
Глава 7. В которой Даша скучает по дому и занимается врачеванием
Я достала один из своих блокнотов и принялась просматривать записи. Через отверстие в досках на наш «этаж» спрыгнул Альд. Позевывая, выглянул в «окошко», прорезанное в ивовых стенах, присел у борта, заглянул ко мне в блокнот, раскрытом на странице с изображением озерной никсы. Эльф заинтересованно склонился над моим плечом, хмыкнул, перебросил на спину копну шелковистых волос, переплетенных на затылке золотистой тесемкой. Я затаила дыхание. Оба брата были нереально красивы — высоки, стройны и белозубы, с правильными чертами. Художник, изобразивший на обложке Леночкиной книги белокурого юношу с острыми ушами и обручем на лбу, и близко не подошел к реальности, его блондин был хорош, но слишком похож на человека. Все эльфы, встреченные мной, включая Кэльрэдина, чей истинный облик плыл и тяжело припоминался, как все, увиденное во сне, отличались нечеловеческой красотой.