— Ромб? — девочка вытаращила глаза. — Тебе сколько лет? Это пентагон — правильный пятиугольник! Глупость лишь детям к лицу!
Из её уст эта фраза звучала смешно.
— Будто не знаю! Неважно! Ромб или пентагон, но не олень!
— Ты просто неправильно смотришь!
— А как правильно?
— Сам разберёшься!
— И откуда он у тебя?
— От отца.
Кир захлопал ресницами.
— Маяк подарил, — рассмеялась Эйприл.
Кир упал на траву и начал рассматривать мир сквозь кристалл. Зелёную девочку, зелёные облака и зелёные алмазы росы.
«Интересно, как надо смотреть, чтобы видеть оленя?»
Кир вертел кристалл так и сяк. Пентагон не был плоским, но не был он и трёхмерным. Солнечный свет играл в тысячах граней, которых вроде и не было — во всяком случае, ни одну из них не удалось заметить на ощупь.
По-настоящему странная вещь!
Он любовался игрой света в чистых зелёных глубинах кристалла, и внезапно увидел там Тьму. Привычный Кир сразу исчез, а земная степь растворилась, превратившись в другую...
Арка... Удивительная планета!
Я иду средь таинственной и волшебной природы. Невиданные цветы, невообразимые цвета. С каждым шагом, из трав чуждых, невозможных оттенков, в напоённый экзотическими ароматами воздух, взлетают облака лёгкой пыльцы, спор и парашютиков с семенами.
На одежду, на пятна нектара, налипла цветная пыльца.
Что там таится, в розово-фиолетовых зарослях?
Разумеется, всего этого нет. Не существует чужеродных форм жизни, а свои — земные, профуканы.
Есть обычная степь, засеянная хорошо приживающейся жёсткой травой, специально созданной генетиками для климата Арки.
Я хотел летать среди звёзд, открывать и исследовать планеты. Но, открывать оказалось и нечего. Планеты все на одно лицо: безжизненные шары, раскиданные среди пустоты. А после терраформирования: степь, бесконечная степь...
Но так хочется настоящих чудес! И если их нет — нужно просто включить фантазию и шагать сквозь буйство инопланетной природы.
Арка, я прощаюсь с тобой! Пора в путь, на Ириду...
— Кирилл! Кирилл! Да очнись же ты!
Кир приходил в себя. Эйприл, сидя на коленках, обеими руками гладила его волосы, и, непонятно зачем, дула прямо в лицо.
Он сжал кулаки. Кристалла не было — ни у него в руке, ни на шее у Эйприл.
— Фух! Очнулся!
Да уж! Ну и приключения! Он снова стал Кириллом из сна!
Этот Олень был даже более странным, чем показалось вначале. И, вероятно, опасным.
— Где он?
— Кулон? У меня.
Кир поднялся на ноги. Изумлённо уставился на закат. Потом на девочку, сидящую среди трав.
— Эйприл! Что, уже вечер? Где я был весь день? И где была ты?
Она пожала худенькими плечами.