— Я туда перейти не смогу, мне в другую сторону. А твоя новая жизнь только начинается или…
Фраза осталась незаконченной. Всё вокруг завертелось, закружилось и сознание погасло.
— Долго еще будешь сидеть? Там сотни будущих бойцов Красной Армии в очереди стоят. Бегом!
Крик подействовал. Мишка подпрыгнул и побежал к выходу.
— Сидор забери! — крикнул кто-то сзади и в спину прилетел тряпичный мешок из разноцветных лоскутков с небольшим содержимым, больно ударив чем-то твердым в плечо.
— Клоун, — проговорил высокий парень и ухмыльнулся.
По очереди прошел смешок. Мишка вышел на улицу, и здесь его направили в другую очередь.
«Меня обстригли!»
Он провел рукой по короткому ежику волос. Немного огляделся. Вокруг мужики в какой-то старой одежде, лица серьезные. Недалеко военный с двумя кубиками в петлицах. Кричит на кого-то, тычет рукой в сторону. Лето. Солнце жарит на полном серьезе. Мишка осмотрел себя.
«Странная поношенная одежда, стоптанные кирзовые сапоги. Круглый животик на месте, даже нащупал рубец от аппендицита. Тело мое. Но где я? И вообще, что это за толпа? Не могу вспомнить, как я тут оказался».
Мысли лихорадочно переносились с одного на другое. Обрывки воспоминаний никак не желали складываться в одно целое. Он понимал, что вокруг чужие люди другого незнакомого ему мира, но поверить в это не мог. Происходящее вокруг казалось нереальным, странным хорошо прорисованным сном. Высокий парень с латанным перелатанным рюкзаком крутился перед Мишкой. То, перекрикиваясь с кем-то, то махая кому-то рукой. Похоже, что он многих знал и его знали. На веснушчатом, с постоянной улыбкой, лице были такие же смешливые голубые глаза. Создавалось впечатление, что парень все обо всем знал. Мишка осторожно дернул его за рукав странного комбинезона. Парень резко обернулся.
— Чего? — спросил он, продолжая улыбаться.
— Куда нас? — вдруг спросил Мишка, хотя вопрос был подготовлен совсем другой.
— На фронт. Куда еще, — пожал плечами тот, и хотел отвернуться.
— Какой фронт? — опешил Мишка.
— Ну не в тыл же.
— Так я вот не пойму, что случилось то? — пробормотал Пананин. — Вроде только что дома был, а теперь…
— С бодуна что ли? — засмеялся парень. — Ну, ты даешь! Второй день как война идет, а он ни слухом, ни духом.
К разговору стали прислушиваться и, вскоре, со всех сторон полетели шуточки в сторону Мишки.
— Не дрейфь! — толкнул его в плечо, стоящий позади мужик. — Немец, конечно, силен, но остановим. Потом дадим по сусалам так, что портки потеряет.
— Опять немцы?
— Опять. В шестнадцатом годе били и сейчас побьем.