Два дня спустя я снова встретилась с моим дорогим Оливье Риццо, порекомендовавшим меня своему другу-фотографу из Бельгии Вилли Вандерперре для съемок в Париже. Мы обнялись, обменялись новостями, а потом перешли к обычной рутине: волосы, макияж, переодевания и ожидания. Час, два, три, и все это под трескотню какой-то невыносимой модели, которая вдруг решила поделиться со мной мельчайшими подробностями своей жизни, которая знала все и вся вокруг и считала себя вправе давать советы, болтая без остановки. Я хотела, чтобы она наконец закрыла свой рот. И еще жутко хотела есть. Вот уже два дня, как я вернулась к своей яблочной диете, чтобы гарантированно поместиться в платья.
Я умирала от голода.
На обед организовали привычный дешевый буфет – мясо в соусе, выпечка и фрукты в сладком сиропе, в то время как команда фотографов и стилистов получила низкокалорийную органическую и высококачественную пищу. Я подобралась поближе к Оливье, чтобы была возможность стащить что-нибудь из специального меню, и поймала на себе разъяренный взгляд администратора студии. Я смогла только ухватить небольшой кусочек курицы, приготовленной на пару, когда она начала все демонстративно собирать со стола, поглядев на меня так, будто я только что совершила ограбление века.
День длился бесконечно: мы ждали, и ждали, и ждали. Модель-болтушка все тараторила без умолку. В три часа дня Оливье подошел ко мне, сказав, что «скоро» будет моя очередь. Спустя несколько минут появилась высокая девушка с пухлыми губами, усталая и раздраженная, в которой я тут же узнала звезду подиума Линдси Виксон. Команда стилистов поприветствовала ее соответственно ее статусу. Ей предстояло пройти через рутину макияжа, укладки и переодевания, как и всем нам. Иногда даже звездным моделям приходится ждать. Линдси встала, чем-то взволнованная, снова присела, потом опять встала и начала ходить туда и сюда. А затем вдруг, не проронив ни слова, она начала плакать, сначала тихонько, а потом уже не сдерживаясь и бесконтрольно всхлипывая.
Я понимала ее прекрасно, потому что сама прошла через такое. Я вспомнила тот день в Милане, когда я тоже сломалась на глазах у роя торжествующих русских шершней. Я думала тогда, что никогда не стану топ-моделью, потому что элитные модели никогда не дают воли эмоциям. Но перед моими глазами было сейчас живое доказательство обратного.
Все тут же бросились к ней, усадили ее в кресло, пытаясь успокоить и поправить макияж. Ее пытались уверить, что они понимают степень ее усталости, что жизнь у моделей сущее безумие, что все эти бесконечные перелеты и разница во времени не проходят бесследно, поэтому ее пропустили вперед меня, чтобы она как можно быстрее смогла вернуться в отель и отдохнуть.