А еще шепотом – потому что громко о таких вещах не говорят – она рассказал мне, что на одном из показов в Нью-Йорке модель умерла прямо за кулисами. «Она прошлась по подиуму, как было запланировано, а когда вернулась, просто упала навзничь. Врачи приехали, но сделать уже ничего не смогли: у нее был сердечный приступ». Сердечный приступ в 17 лет? «Стресс, усталость, и потом, мы же не знаем, что она принимала, чтобы быть в форме, так ведь? Честно говоря, еще тогда, на кастинге, я подумала, что ты очень худая, возможно, даже заморенная голодом». Мы сменили тему. Я вспомнила тот день, когда упала в обморок прямо на улице из-за того, что была голодная, но ничего не сказала ей об этом. Зачем? Обе мы прекрасно знали, что никто из девчонок не ел в достаточной мере, чтобы утолить свой голод во время показов.
Что касалось еды, то Селеста поделилась со мной одной маленькой деталью, которая была как раз в духе Prada. Если наш буфет состоял из сомнительного качества курицы, плавающей в алюминиевых контейнерах в море не менее сомнительного соуса (я никогда не понимала, как они могли требовать от нас поддержания хорошей формы и не обеспечивать при этом вкусной качественной едой), то для команды дизайнеров и стилистов всегда накрывался отдельный шикарный стол в соседней комнате. Как изысканно!
Когда подошла моя очередь, я была рада снова увидеть Оливье Риццо, бельгийского ассистента ведьмы, который был настолько добр по отношению ко мне в Милане. Мы так и пошли рука об руку на растерзание к Миучче. Очевидно, первое платье, которое он дал мне примерить, не подходило: она осмотрела меня с ног до головы, даже не поприветствовав, не проявив ни капли человеческого тепла, и просто покачала головой. В панике Оливье бросился искать другое платье, которое умолял надеть как можно быстрее за установленной ширмой, поставленной специально для таких целей. Одним только пальцем, так и не произнося ни слова, она указала на шов, который Оливье тут же подобрал булавой, стараясь меня не уколоть. Затем в ход пошла вторая булавка, третья. Она жестом попросила меня пройтись до конца комнаты и обратно к ней. Затем так же жестом попросила меня повернуться. Я так и сделала. И тут я почувствовала, как она толкает меня в спину, давая понять, что теперь я должна идти вперед. Она реально была ужасной женщиной.
Они о чем-то поговорили на итальянском языке, а затем она сразу ушла. У Оливье была только минутка, чтобы с извиняющимся видом объяснить мне, что она больше не в состоянии думать, что ей нужна пауза, чтобы отдохнуть, во время которой я должна стоять там и ждать. Он не сказал ни слова о том, сколько я должна ждать или что, может, я могла бы успеть поесть, пока их не будет. Я переоделась, слушая, как они уходят. Затем открыла дверь в соседнюю комнату и обнаружила тот самый буфет, о котором рассказывала Селеста. Она ничего не выдумывала: там были фрукты, овощи, мясо и даже очень вкусная рыба, искусно приготовленная одним из лучших поставщиков готовой еды в Париже. В знак отмщения я поела немного. Тем хуже для моих весов!