Марина отодвинула дочь, разглядывая её лицо:
– Ты у меня совсем почти взрослая, всё понимаешь. Может быть, всё ещё образуется, изменится к лучшему?
– Не оставляй меня больше одну с папой, ладно? Он ругается, что я ему надоедаю… в туалете запер… я там плакала…
– Когда?!
– Вчера вечером. Запер и свет выключил.
Марина потемнела, встала:
– Побудь здесь, займись домашним заданием, я сейчас приду.
Муж отшатнулся от двери, увидев, с каким выражением лица вышла жена.
– Это правда?!
– Т-ты о чём?
– Это правда, что ты запирал Стешу в туалете?!
Он отступил.
– Она не слушалась… ну и что?! Она совсем от рук отбилась! Ты её жалеешь, не наказываешь, из неё такая же стерва вырастет!
Марина едва сдержалась, чтобы не дать Вадиму пощёчину.
– Выбирай выражения! Если ещё раз сделаешь нечто подобное…
– То что? Ты милицию вызовешь? - Муж ухмыльнулся. - Или своего хахаля?
– Я уйду!
– Ах, даже так? - Вадим шутливо развёл руками, поклонился, чуть не упал. - Скатертью дорога!
В сумочке Марины зазвонил сотовый телефон. Марина взяла трубку:
– Слушаю.
– Добрый день, - раздался в трубке уверенный мужской голос. - Марина?
– Да. А вы… - Марина вдруг узнала этот голос, и у неё перехватило дыхание. - Максим?
– Он самый. Как поживаете?
– Извините… - Она еле справилась с волнением. - Перезвоните попозже, пожалуйста.
– У вас что-то случилось?
– Нет-нет, ничего… всё нормально… просто я тороплюсь.
– Хорошо, позвоню вечером. Но если требуется помощь…
– Нет-нет, не надо, всё хорошо.
– До вечера.
В трубке зазвенели птичьи трели отбоя.
– Кто звонил? - осведомился Вадим почти трезвым голосом.
Марина не ответила, вернулась в детскую, закрыла за собой дверь. Сердце колотилось, щёки пылали, грудь вздымалась. Что это со мной? - подумала она с испугом. Потом заметила вопрошающий взгляд дочери и отбросила посторонние мысли. Дочь вряд ли поняла бы её объяснения. Тем более что Марина сама себе ничего не могла объяснить. Просто ей позвонил человек, которому она понравилась. Вот и всё.
– Вот и всё, - повторила она вслух.
Стеша молча обняла мать.
–
–
Солнце сияло вовсю. На небе ни облачка. Снег искрился так, что было больно глазам. Мороз щипал щёки, уши и нос. Но Арсений не замечал ничего. Он упоенно работал палками и шёл по лыжне, проложенной вдоль улицы, с максимально возможной скоростью. Под взглядами соседей, а главное - под взглядами девчонок, живущих неподалёку, которые учились с ним в одном классе. Впрочем, о них он думал мало, перед глазами стояла та, которая казалась единственной и училась в параллельном шестом «Б». И хотя она в данный момент его не видела, чувствовать себя спортсменом-лыжником, сильным и ловким, было весьма приятно.