На улице появились дети, соседские мальчишки и девчонки, кто с флажками, кто с березовыми ветками в руках, украшенными белыми самодельными цветами. Всем им, как и Арсению, предстоит участвовать вместе с другими школьниками в торжественном шествии, посвященном Первомаю. Никто из них не задумывается, чему посвящен, для чего организован и кому служит праздник, для всех это праздник весны, предвещавший каникулы, и душа буквально купается в незримых потоках предвкушения весёлых игр.
- Арсик, пора собираться, - зовёт мать.
Арсений с трудом отрывает взгляд от кружевного пятна изморози - вскоре лучи солнца растопят и эти последние следы зимы - и бежит в дом. Стакан горячего молока, ломоть хлеба с маслом - весь завтрак. Берёзовая ветка с цветами в руку - и вперёд, за остальными, в школу с радостным ощущением встречи с друзьями…
Кто-то деликатно кашлянул.
Арсений Васильевич вздрогнул, выплывая из бездн воспоминаний, поднял глаза на посетителя.
– Ты не заболел часом? - спросил Толя Юревич, озабоченно глядя на заведующего лабораторией. - Я уже пять минут тут стою, а ты и ухом не ведёшь.
– Детство вспомнил, - виновато улыбнулся Гольцов. - Посмотрел в окно, там дождь, а дождь всегда вызывает у меня приступы ностальгии. Что у тебя?
– Мы закончили тестирование системы, можем отрабатывать программу лётных испытаний.
– Завтра и, если можно, без меня.
– Разве ты в отпуск уходишь?
– Как ты догадался? Хочу съездить в Муром, к сыну, помочь ему надо с ремонтом квартиры. Потом поеду к дочке в Москву. А там посмотрим.
– Хорошо, завтра так завтра. На машине поедешь или на поезде?
– Ещё не знаю.
– Если на машине, то будь осторожен, не бери попутчиков. Вчера в криминальных новостях по телику передали, что у нас орудует банда, промышляющая нападениями на водителей. Есть жертвы. Личный шофёр нашего председателя гордумы соблазнился лёгким заработком, так его потом на свалке нашли.
– Живого?
– Мёртвого.
– Откуда же стало известно, что он соблазнился лёгким заработком?
– Это ты у ментов спроси. Рисковать, однако, не рекомендую.
– Успокойся, - усмехнулся Арсений Васильевич, - я редко кого подвожу, да и то только знакомых. Но всё равно спасибо за предупреждение.
– Не за что. - Юревич вышел.
Арсений Васильевич откинулся на спинку стула, выпятив губы, посвистел, пытаясь расслабиться, но не смог. Мешало возникшее утром и до сих пор зудящее комаром ощущение подглядывания. Кто-то следил за ним из толщи стены, буравил спину недобрым взглядом, а стоило Гольцову оглянуться, взгляд перемещался по стене на потолок, и начинало казаться, что наблюдатель сидит в люстре или же прячется в крохотной головке пожарного сигнализатора.