– Бонжур, месье.
По-прежнему никакой реакции. Мужчина не видел гостя, не слышал его, и более того – не подозревал о его присутствии.
Никита чувствовал себя не слишком уютно, однако происходящее его чрезвычайно интриговало. Он помахал руками, чтобы окончательно убедиться в своей невидимости, и осторожно начал осматривать комнату, периодически оборачиваясь к мужчине. Того можно было назвать стариком, но уважительное имя Дед шло ему значительно больше. Еще в ранней юности в Никите открылся талант придумывать людям несмываемые прозвища. Они всегда рождались спонтанно и для многих друзей становились роднее имен.
Он остановился против буфета, который казался огромным даже в немалых масштабах гостиной. Дверцы его фасада покрывала прекрасная рельефная резьба. Точеные ножки верхней секции опирались на столешницу массивного основания. Поверхность столешницы заполняли безделушки и фотографии в рамках. Одно фото бросилось Никите в глаза. С него смотрела красивая девочка лет пяти, со светлыми кудрями и ямочками на щеках. Черно-белый снимок сделали, вероятно, очень давно. Рядом стояла современная цветная фотография двух молодых женщин. Они обнимались на фоне какого-то северного пейзажа, но не выглядели особенно счастливыми. Одна – высокая брюнетка с продолговатым лицом. Вторая – пониже, круглолицая кудрявая шатенка, лицо которой показалось Никите смутно знакомым…
Он так увлекся фотографиями, что на время забыл про Деда, тихо сидевшего у него за спиной. Неожиданно тот с шумом встал, взял тарелку и направился к двери в кухню. Никита дернулся от испуга, однако тут же вспомнил, что он в безопасности и все происходит во сне.
Любопытство повлекло его за Дедом.
На кухне все было практически так же, как днем, в реальности. Тот же вкусный запах, та же мебель, плита, холодильник и высокий шкаф с духовкой и микроволновой печкой. Имелись, конечно, всякие незнакомые мелочи вроде подставки для винных бутылок, плетеной корзины с овощами и фруктами на широком подоконнике и большого контейнера для мусора у двери в прихожую. При полном отсутствии занавесок освещенная кухня отлично просматривалась с улицы, но Деда это не смущало. Вероятно, хозяйственная работа не казалась ему настолько сокровенным делом, чтобы ради него возиться со ставнями.
Никите представилась возможность получше рассмотреть нового знакомца. Тот оказался высоким и худощавым. Не исключено, что в молодые годы Дед был хорошим спортсменом – до сих пор оставался крепок в плечах, а в его крупных рабочих руках чувствовалась немалая сила. Он смотрелся очень моложаво в синих джинсах, ботинках из нубука и мятой клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Возраст выдавали только седина и лицо в морщинах.