– Ты не понимаешь, – пыталась объяснить Ольга. – У них есть чему поучиться.
– Тебе?!! У этих тупых бездельниц?!! – дивился Никита. – Шутишь, надеюсь?!!
– Они не бездельницы. И не тупые. Они пашут без устали, чтобы отвечать ожиданиям своих мужчин. Там борщом не отделаешься. Я бы так не смогла.
– И не надо! Ты без всякого тюнинга красивее любой из этих калиброванных кукол.
Он не слишком преувеличивал. Ольга, безусловно, ухаживала за собой, однако главные достоинства достались ей от природы. Стройная, но не худая, с умными серыми глазами, густыми волосами и идеальной кожей, она была хороша, как Василиса Прекрасная. С годами во взгляде Ольги появилась царственная уверенность в себе, которая делала несущественным вопрос о возрасте. Муж обоснованно ею гордился.
Никита был не в силах делить курортные будни с женой. После Каннской фестивальной недели он брал напрокат машину и колесил по окрестным провинциям. Иногда сельские дороги уводили его так далеко, что приходилось срочно искать ночлег. Отелям Никита предпочитал домашнюю атмосферу частных пансионов, но чаще выбирать не приходилось – в разгар сезона хороша была любая свободная комната.
– Опять загулял? – деланно-сердито спрашивала по телефону Ольга, когда он в очередной раз оставался ночевать неизвестно где. – Веди себя хорошо!
За шутками скрывалось беспокойство – внеплановые отлучки мужа ее нервировали.
– Хорошего поведения обещать не могу, – глумливо отвечал Никита, – но постараюсь вести себя прилично.
Он действительно вел себя прилично, и дело было вовсе не в твердых принципах. Никита наслаждался легальной свободой и не искал сексуальных приключений. Если только они сами не находили его, конечно.
Одним словом, Никита и Ольга любили Францию по-разному. Они относились к причудам друг друга терпимо и проводили ежегодный французский отпуск в относительной гармонии.
Так продолжалось до тех пор, пока Никита не объявил о покупке дома. Этому предшествовала цепь то ли случайных, то ли закономерных событий, которая замкнулась в очередной день его рождения – Никите стукнуло сорок пять.
В те годы рекламный бизнес Никиты Шереметева процветал – агентство было известным, одним из старейших на молодом российском рынке и имело прекрасную репутацию. Никите удалось собрать сильную креативную команду и завязать отношения с нужными людьми на ключевых рекламных площадках. Клиентский лист агентства выглядел впечатляюще, а рекламные бюджеты ставили его в число крупнейших локальных игроков. Однако в недрах этого сияющего благополучия Никита чуял угрозу. Международные рекламные холдинги, которые до той поры вели себя в Москве хаотично, обратили внимание на стремительно развивавшийся российский рынок. Пришел конец эпохе отчаянных самоучек и везучих дилетантов, наступала эра корпораций.