— Пошли, Люба! Опоздаем. Делать им нечего, солнце пригрело, весна им в голову ударила, — недовольно бурчала Маша.
— Так молодые, им жить ещё и жить. Пусть повеселятся, — умиротворённо ответила Люба.
— Тебе всё бы успокаивать всех. Ах, Любка, не научила тебя жизнь.
Маша помогла Любе перейти на другой вокзал.
— А то знаешь, как бывает. Здесь на площади сразу три вокзала. Такие прохиндеи есть! Выискивают как ты, ничего не знающих приезжих, потом голову им морочат. С Казанского на Ярославский везут на такси через всю Москву. А они все три вокзала на одной площади, видишь? А цены, знаешь здесь какие? До ниточки разденут и разуют!
Всю дорогу до состава Маша делала наставления подруге и успокоилась только в вагоне, когда вещи лежали на местах, когда сотый раз объяснила, чтобы деньгами Люба не сорила и с Федей была строже. Только подруги распрощались, вагон качнулся. Состав заскрипел на рельсах, дёрнулся несколько раз и тронулся.
Маша обещала при возвращении встретить подругу.
— Поезд в Москву прибудет в шесть утра. Покажу тебе столицу, а то помрёшь, и ничего посмотреть не успеешь.
А и то правда, думала Люба, удобно устроившись в купе. Когда ещё Москву увижу. Ей повезло. Можно сказать одна в купе. Тихо, чисто, никто не мешает. В купе к ней подсел молодой человек. Но поздоровавшись, он закинул спортивную сумку на верхнюю полку и убежал в соседний вагон к приятелям.
Люба заворожено смотрела в окошко, прихлёбывая принесённый проводницей чай. Интересно. Везде люди живут. А мимо бегут поезда, в небе летят самолёты тоже с людьми. Всех их что-то заставляет передвигаться. Радость, горе, просто интерес.
— А я все эти годы прожила, и какие такие интересы у меня были? Что мне хотелось? О чём раньше мечталось? Странно, — думала Люба, а мечты-то были все какие-то приземлённые что ли? Корова отелилась бы благополучно. Чтобы Феде обнову, какую приобрести. Чтоб свекровь замолчала, голос её слышать невмоготу. А люди мечтают полететь, поехать, увидеть, удивиться. Странно всё это!
Состав уверенно стучал по рельсам, приближая спящих людей к концу пути. Проводница принесла Любе ещё два стакана горячего чая.
— А вы присядьте, попьём чай вместе, — пригласила Люба проводницу, когда освободилось купе и очередные попутчики вышли на своих станциях, — угощайтесь пирожки мои попробуйте. Меня Любой зовут.
— А я Валя. Ох, Любань, тебе ещё ехать и ехать. Ох, и велика наша страна! Ты же в колонию едешь горемычная? — определила проводница, когда на столике задребезжали пустые стаканы в подстаканниках и обе женщины расслабились от большого количества выпитого горячего чая с пирогами.