Их сын, уродливый и корюзлый, молчал. Катарина больше не слушала разговор, происходивший за столом, и была уверена, что Мартин с лёгкостью ответит на все вопросы и отметёт любые подозрения. Она смотрела на сводного брата, который таковым вовсе не являлся. Ленц был сыном Неиса — колдуна, проигравшего ей в битве, наказанием которому послужила смерть. Он вырос, и черты противника стали отчётливее, ярче. Походил на него не только внешне, было что-то дьявольское во взгляде парнишки. Тот же гневный огонёк полыхал в глазах у его настоящего отца. Круглое лицо немного осунулось, добавляя сходства. Он не обращал внимания на окружающих, поглощая еду с тарелки, тонкие пальцы легонько потрясывались, позвякивая, зажатой в них вилкой. Как вдруг, они начали трястись активнее, задевая столовые приборы. Ленц попытался их остановить, придавив другой рукой, но и она начала вибрировать. Половина стола ходила ходуном, и родители смолкли. Он резко вскочил с места и убежал в свою комнату, хлопнув дверью. «Что это было?».
— Не обращайте внимания. У него трудные времена. Гормоны играют, — пробубнила Вета и перевела тему.
Катарина встретилась взглядом с отцом. Он улыбнулся одними губами и пожал плечами — мол, что тут поделать, подростки.
Ночью, когда все отправились по кроватям, она не могла сомкнуть глаз. Отчасти из-за вранья, которое всегда презирала, отчасти из-за стен папиной обители. Квартира будто была против спокойствия, стены сдавливали пространство. Конечно, это просто страх быть разоблачённой действовал на нервы. Изначально не хотелось приезжать, но отец настоял. Да и откладывать неприятный разговор дольше было нельзя. Чем дольше отстраняешься, тем тяжелее собраться с духом и сделать усилие. Села в кровати и тяжело вздохнула. Гостевая спальня была создана для комфортного отдыха, но она его не заслужила. Стакан тёплого молока мог слегка улучшить ситуацию. Катарина прошла мимо спящего на диване Мартина, полюбовавшись кошачьей грацией и взъерошенными на подушке рыжими волосами. Появилось желание прижаться, ощутить тепло. «Ни на что на свете не променяю это чувство». Оставшись в доме наедине, они стали ещё ближе и упивались близостью месяцами, пока ему в голову не пришла идея — приехать сюда. Она понимала необходимость и всё равно немножко злилась. А отдельная ночёвка и бессонница усиливали неприятные эмоции. Прошла мимо спальни отца, улыбнувшись неизменному храпу. В былые времена матери приходилось покупать беруши пачками, чтобы иметь хоть малейшую возможность спокойно спать. Вот и заветная кухня. Тёплое молоко плескалось в стакане. Отпивала по чуть-чуть, растягивая удовольствие. «Капелька мёда сделала бы его идеальным», — подумала она и уловила шуршание. Оно исходило из комнаты Ленца. Любопытство, поселившееся в душе после выходки за ужином, подтолкнуло проверить братца. Прокралась ближе на цыпочках. «Из меня выйдет неплохой вор». Приоткрыв дверь, увидела Ленца, сидевшего в кресле возле крохотного телевизора, который и издавал шипящие звуки, картинка рябила. «Уснул сидя», — покачала она головой, подошла и отключила аппарат. Экран вновь загорелся и зашипел, освещая ему лицо. Катарина застыла на месте. Глаза брата закатились, обнажая белки, а губы еле слышно шевелились, произнося неразборчивые фразы. Наклонилась, но не расслышала ничего знакомого. «Вполне возможно, парнишка лунатик», — заключила, подыскивая объяснение увиденному и собираясь уходить. С детства ей было прекрасно известно, что будить их нельзя, ведь сама также подвергалась явлению в юном возрасте. Неожиданно он схватил её за руку, сжимая с силой запястье, и стал бубнить отчётливее. Она уже могла различить обрывки, которые преобразовались в полноценное слово. Ленц не переставал его повторять жутким, безжизненным голосом.