— Да. Он удерживал корабль навесу, изменяя материю мира, и, видимо, не успел вовремя остановиться. Органы сильно повреждены. Никакого заклинания не хватит, чтобы восстановить их. И даже моя магия здесь бессильна. Я не могу помочь, Кэти. Мне жаль.
Удар под дых выбил воздух из лёгких. Она раскрывала беззвучно рот и качалась на месте. Мысль об исцелении не покидала. Очередной крик раздался из домика. Зажмурилась, губы дрожали, прислушалась к «параллельной» вновь. «Мало, ещё слишком мало. Давай же, восполнись!». Посмотрела на перстень. В нём тоже накопилось немного, но всё ещё недостаточно. Зарычала в голос, впиваясь ногтями сильнее, белая жидкость показалась на поверхности волчьей кожи. Ещё крик. Катарина вздрогнула и продолжила хлюпать носом. Истерика испарилась. Она отпустила руку волка, поднялась на ноги и вытерла слёзы. Ещё крик. Сделала шаг в направлении двери. Ангус и Карен преградили дорогу. Ленц виновато стоял в стороне. Она поджала губы.
— Пропустите, — раскатисто протянул волк. — Она не станет рисковать собой.
Он прочёл мысли и знал это наверняка. Друзья разошлись. Катарина ступила внутрь. Затхлый запах ударил в нос. Остальные будто не чувствовали его. «Так пахнет смерть», — подумалось ей, и слезинки снова начали путь сверху вниз. В дверях показался Мартин. Он вытянул руку, но она отрицательно покачала головой. Понимающе кивнул. Катарина подошла к матрасу, на котором лежал Мун, всё также хватаясь за грудь. Пальцы сильно впивались в тело и белели на конце. Он поднял глаза, и она уловила посыл, взяла остатки энергии из перстня и направила на него. Золотой луч непрерывным потоком врезался в грудь, боль стихла, Мун выдохнул.
— Прости. Припозднилась, — промычала сквозь рыдания.
— Ничего…ничего, — прошептал, положил руку ей на колено, и она взяла её в свои.
— Милая ночнушка, — хохотнул обессилено. — Я всегда восхищался тобой…, - прокашлялся, — и готов был умереть за тебя, не раздумывая. Мой выбор…, - хрипы вновь вырвались из груди. Она рыдала, тряся по сторонам головой. — Теперь твоя очередь услужить мне…мой сын…
— Я позабочусь о нём, как о собственном, — твёрдо сказала она, понимая, к чему он клонит. Мун кивнул.
— Хорошо, — выдохнул, поднимая глаза к потолку. — Прощай.
Рука сжалась напоследок, тело напряглось и обмякло, глаза остались открытыми. Поцеловала в щёку, сотрясаясь всем телом, а потом дрожавшими пальцами закрыла ему веки.
— Сладких снов, мой друг. Сладких снов.
Катарина не верила, что происходящее реально. Не покидало чувство, будто это приснилось, или у них коллективная галлюцинация. Внутри стало пусто. Она помнила это ощущение. Оно будет разъедать душу долгое время. Горло горело от рыданий, уединение на ветке дуба затянулось. Силы восполнились спустя сутки и выплёскивались через край, заполняя кольцо до отказа. Даже сейчас оно сияло, словно маяк во тьме, выдавая местонахождение. Друзья пытались справиться с горем по-разному. Ангус и Мартин позаимствовали у старика Одриуса крепкий напиток селян и затянули заунывную песню. Карен болталась по округе, занимая разговорами земляков. Ленц смотрел на звёзды, размышляя о смерти. А она винила и ненавидела себя. Не покидала мысль, что если бы не потратила силы на рану волчицы, смогла спасти друга. Если бы только знала, что так случиться! Она отправилась вырвать из лап смерти Бинара и справилась, но взамен отдала его. Злость вырвалась наружу, перстень выстрелил в ночь золотым лучом, озарив небосклон. Остатки энергии спустились, покрывая дерево золотистым куполом. Она прислонилась к дубу и прикрыла веки. Меньше всего хотелось видеть грустные глаза одних, и жалость других. Вспомнила о Бирри и Видаре — его семье. Сын нуждался в нём больше обычного, проходя через сложный период взросления человека, наделённого даром повелевать материей. Мун говорил, что если отпрыск не сможет совладать с собой, ему придётся его убить. Кто же теперь проконтролирует это? Надеялась, что до такого не дойдёт, но всё же. Как посмотрит им в глаза? Что скажет?