- Роберт! Роберт!
Герцог обернулся.
- Элина? Что ты устраиваешь? – рассерженно вперив ужасающий взор в хрупкую девушку, выражался сэр Кавендиш, не ожидая с её стороны ответа.
- О, Роберт, не сердись, - мягко и чуть легкомысленно, что было для неё свойственно, промолвила застигнутая врасплох Элина, - Милый, я хочу, чтобы все знали о нашей любви. Чего нам стесняться?
Дева в бирюзовом платье кокетливо хихикнула.
- Говори тише, - свирепо отозвался «милый», - Ладно, Элина, я сам виноват. Я давно должен был сказать тебе: я помолвлен на леди Уинифред Говард.
Внутри Элины словно всё сжалось. Ей было больше не до шуток и бездумных фразочек.
- Как? Роберт, разве ты не любишь меня? – с горечью выдавила она эти жалкие предложения, догадываясь об ответе.
Молодой человек взял обескровленные руки грациозной шведки и отошёл в столь трогательном союзе подальше от основного места действия.
- Дорогая, любимая Элина, пойми, я – герцог, а о твоём происхождении мне неведомо. Я обязан жениться на более… подходящей моему статусу женщине… Это всё ради будущих детей, Элина! Да, я люблю тебя, я никогда не забуду тебя, но, чёрт, ты и сама всё понимаешь. Прости. Давай останемся добрыми друзьями.
Доселе счастливый взгляд Элины теперь был застелен призрачной пеленой. Девушка ничего перед собой не видела и не осознавала в полной мере реальность происходящего. Она с глупым и безучастным видом продолжала выслушивать оправдания сэра Кавендиша, о распутном нраве которого не слыхал разве что глухой.
Элина с силой выдернула кисти с тонкими и длинными, идеально подходящими для игры на фортепиано, пальцами из обёрнутых в кожаные перчатки рук «любимого».
- Элина, не злись! – фальшивым отчаянным тоном бормотал Роберт.
- Оставь меня! Мы никогда не будем друзьями! А ведь я пришла сюда только из-за тебя! Ненавижу тебя и твои прекрасные лживые, как у гадюки, глаза!
Элина не следила за реакцией герцога: оскорблённая барышня закрыла лицо маленькими ручками и мигом улизнула из ненавистной залы, чтобы никто из окружения не увидел её слёз.
Разочарованная красавица вбежала по винтовой лестнице наверх и оказалась в комнате совершенно иной конфигурации. Посреди помещения, у противоположной Элине стены стоял на редкость изысканный камин, а источаемое им пламя озаряло большую часть холла. У остальных стен, покрытых модными аировыми>7 обоями в полоску, мостились несколько штук торшеров с вычурными абажурами, а также лакированные консоли из тёмного дерева с изогнутыми ножками. Знатные гости разбились на небольшие группки. В воздухе чувствовался табачный дым, смешанный с цветочным ароматом дамских духов. Повсюду люди хохотали и обсуждали городские сплетни вперемешку с философскими доктринами, а на губах их не высыхали капли абсента. Стоял невыносимый гул. Это место идеально подходило для того, чтобы спрятаться ото всех и себя в том числе, затерявшись в толпе.