— Паша, я понимаю, Света — красивая девочка, — прокомментировала мама, заставляя его замолчать. — И она тебе очень нравится.
Паша и бровью не повел! Перед всем классом объявили, что ему нравится Света, а он даже попытался это подтвердить. Зато Светка покраснела… Она тоже от него без ума! Потом обнаруживались факты еще и еще. В итоге оказалось, в Пашу влюблены не только поголовно все девочки в нашем классе, но еще в параллели, а также в младших и старших классах. Вот это да! Вот это не повезло! При таком-то успехе именно в меня его угораздило влюбиться.
Мама однажды нашла у Лермонтова и зачитала мне:
Тобой пленяться издали
Мое все зрение готово,
Но слышать, боже сохрани,
Мне от тебя одно хоть слово.
Иль смех, иль страх в душе моей
Заменит сладкое мечтанье,
И глупый смысл твоих речей
Оледенит очарованье.
— Очень подходит к Пашечке! А вообще, к нему нужно подходить методом кнута и пряника.
— В смысле?
— Сначала поманить, а потом оттолкнуть.
— Зачем? — не поняла я. Заманивать Силина, а потом его отталкивать? Пусть живет своей жизнью.
— Это надо уметь. Вон твоей сестре парень на балкон цветы каждый день забрасывает. Значит, как-то привлекла?
Я ощутила собственную ущербность. До сих пор цветы мне не то что на балкон не закидывали, в руки-то не давали. Но действовать на Силина! Да еще специально! Чего-то добиваться? Так противно.
— Хорошо, — согласилась я в надежде, что мама забудет и не потребует отчета о достигнутых результатах.
А на следующий день она заявила:
— Принимала сегодня зачет и хочу тебе сказать! Твой Паша — пустота полная, — голос у нее был строгий. — Нечего о нем думать!
Я отвела глаза в сторону. Мать у меня или немного сдвинута, или малость туповата.
— А я тебе вчера не то же самое говорила? — спросила у нее осторожно, она задумалась.
— Наверное, ты все же умнее меня.
* * *
Директор подошла к нам, она знала мою маму.
— Это моя дочь! — я тут же почувствовала на спине руку, желающую вытолкнуть меня вперед.
Нет! Нет во мне никаких выдающихся способностей, чтобы так меня пихать! Я подалась назад.
Директор достала список и зачитала, кто едет в лагерь. Ни одна фамилия ничего мне не говорила.
— Володя Гринько…
Володя? Грин? Я обрадовалась. Единственный знакомый. Хотя так себе, общались на олимпиаде… Но ЗНАКОМЫЙ!!!
— Я знаю…Володю… — еле слышно пробормотала.
— Володя сядет на другой станции, — директор сверила списки.
И здесь не везет. Вот и езжай в лагерь. Одна!
* * *
С общением у меня всегда возникали трудности. В девятом классе я дружила попеременно с двумя компаниями. В одной лидером была Танька, в другой — Марина. Они сами распределяли, в какой момент и с кем я общаюсь, между собой же постоянно ругались и периодически дрались.