Боже! Что это получается? Все это время любила ЕГО??? ПРАВДА? Я посмотрела на разложенные учебники. Но чтобы увидеть его СНОВА, мне нужно сначала сдать экзамены ЗДЕСЬ, потом поступить в институт ТАМ, проучиться полгода, сдать сессию и только ПОСЛЕ!.. Что это за издевательство? Раньше нельзя было догадаться? Это же не раньше февраля! А сейчас — май!
В этом заново рожденном чувстве к Гере было что-то странное, словно наваждение, но, по сравнению с предыдущими разами, усилившееся в десяток, нет, в сотню раз! Я не очень верила в него, ведь все наваждения ранее, сколь сильными бы ни были, проходили, хотя возвращались вновь. Я не знала, чему верить, нормальной жизни или им, но когда они властвовали надо мной, то убеждали, что любовь эта настоящая, и я ОБЯЗАТЕЛЬНО должна вернуться…
Мысли снова перенеслись в лагерь, когда до отъезда оставалось часа три, а у Геры находились обе мои фотопленки. Может, я и оставила все, как есть, но признаться маме, что фотографий не будет, ибо пленки у того мальчика, который меня бросил… Я решительно шла по коридору к комнате, где жил Гера, настраивая себя, что найду его, где бы он ни был, пусть даже с Мариной.
Как только я подняла руку, чтобы постучать, дверь резко открылась сама, это Гера собирался выйти из комнаты в тот же самый момент. От неожиданности мы уставились друг на друга, но во мне пропала всякая решительность, а из его глаз заструилась невероятная нежность… Я никогда не видела столько ее в Гере просто от того, что он на меня смотрит. Но Гера начал вспоминать… Не знаю, что вставало перед его глазами, но по мере того, как мысли возвращались в реальность, его лицо становилась всё холоднее и жестче. Я почти видела стену, которая поднималась и закрывала настоящего Геру, я почти ощущала ее, холодную, каменную и слишком плотную, чтобы за нее пробиться.
— Дай мне, пожалуйста, пленку, — выдавила из себя.
— Ах… да, — Гера ответил, уже полностью придя в себя, развернулся и направился внутрь комнаты.
Странно, но только в этот момент я заметила, что его кровать расположена так же, как и моя. Гера сел на корточки, вытащил из-под кровати сумку, начал искать, я же стояла рядом и думала, что знаю о его настоящих чувствах, но знание это абсолютно бесполезно, ибо то, что Гера чувствует, не меняет его действий.
Он отдал мне пленку, я сказала «спасибо» и направилась обратно по коридору, все еще не в силах понять: если настоящие чувства бесполезны, то тогда ЧТО заменяет НАСТОЯЩЕЕ?
Дальше мы ехали на вокзал, наш отряд и вожатые. Физрука тоже захватили с собой, хоть тот и оказался босиком. Мы стояли в ожидании поезда: Гера с Мариной, я с физруком, а посредине Громов. Смеялись, шутили…