— Очень больно? — настороженно спросила врач. — И здесь? — И куда бы она ни прикасалась, Юля всё время морщилась и слегка кивала. Ей доставляли острую боль прикосновения к правому боку.
— Что со мной? — снова хрипло, с трудом проговорила она. — Я умираю?
Врач усмехнулась:
— Нет, не умираешь. Худшее позади, но какое-то время печень будет беспокоить. Сильно болит?
— Да, но голова ещё сильнее, — тихо проговорила девушка и прикрыла глаза.
— Ладно. Я тебе назначу обезболивающее, — подытожила доктор. — Аллергии ни на что нет?
Юля покачала головой.
— Хорошо. Медсестра сделает укол, и тебя переведут в другую палату. Я загляну к тебе позже, когда придут результаты анализов. Отдыхай, — заботливо проговорила врач и ушла.
Чтобы отвлечься от боли, Юля восстанавливала в памяти произошедшее: вечеринку, танцы, разговор с Егором. «Интересно, а Петя знает, что со мной случилось и я нахожусь в больнице?» Юля всё вспомнила, как решила уйти домой, и парень нагнал её. Последнее воспоминание — это обеспокоенное лицо Егора и фраза: «Юля, что с тобой?». «Видимо со мной случилось что-то нехорошее, раз я в таком состоянии. Как я вообще попала в больницу? Кто меня сюда привёз?». Юля задавала себе вопросы, на которые не могла найти ответов.
К ней подошла всё та же медсестра, которая подходила до этого, и сделала укол.
— Это обезболивающее, — пояснила она. — Сейчас отвезу тебя в палату.
Юля всё ещё с трудом моргала, но свет уже почти не резал глаз. Ей просто было мучительно даже смотреть. Медсестра аккуратно погрузила девушку на каталку, но любое движение резкой болью отдавало в бок. Когда Юлю привезли в другое отделение в палату, она увидела рядом Петра. По его встревоженному лицу девушка поняла, что выглядит, видимо так же, как и ощущает себя. Юля автоматически закрыла глаза, в надежде, что если она его не видит, то и он тоже не увидит её в таком «убитом» состоянии. Мужчина взял Юлю на руки и переложил на кровать. Девушка лишь поморщилась от боли. Медсестра быстро ушла.
— Юля, — тихо позвал Пётр. — Ты как?
Девушка, бросив быстрый взгляд на мужчину, увидела его нахмуренные брови и напряженное лицо. Юля хотела пошутить, сказать, что всё прекрасно и лучше не бывает, но боль была настолько ощутимой и острой, что хотелось сделать что угодно, только бы стало хоть немного легче.
— Плохо, — честно выдавила она. — Очень плохо.
Юле не хотелось, чтобы Пётр видел её в таком состоянии, девушка сама бы не хотела видеть себя такой.
Пётр видел, как Юля мучается. Она лежала с закрытыми глазами, лицо было напряжено, брови сдвинуты, она иногда приоткрывала веки и морщилась. Всего за одну ночь девушка изменилась — цвет лица приобрёл бледно-желтоватый оттенок, губы стали бледные, сухие и потрескавшиеся. Лицо осунулось, щёки впали, под глазами обозначились тёмные круги. Иногда еле-еле открывала глаза, с желтоватым оттенком, а взгляд стал потухший, равнодушный. Голос у Юли звучал сдавленно, хрипло и безжизненно.