— Энгис, — голос моего друга звучал крайне серьёзно, я даже бы сказал, напряжённо, — ты никогда не задумывался о том, что происходит рядом с людьми в тот момент, когда мы спим, полностью отключившись от реальности?
Его лицо не выражало никаких эмоций, весь его энтузиазм и живость куда-то на миг пропали. Мне даже показалось, что все эти годы я плохо знал своего единственного напарника по жизни, с которым я был знаком с тех самых пор, как попал в академию «Энн Саммерс».
— Тебя что-то тревожит? Кошмары?
— Нет, я никогда не видел ужасов в своих снах, но меня всегда интересовало то пространство, когда мы засыпаем. Комнаты остаются пусты, но неужели в это время в них ничего не происходит?
Я по привычке наклонил голову в бок, прислонив шахматную фигурку к своим губам, что истощала приятный холодок.
— Это сложный вопрос, но я уверен, что тебе не о чем беспокоиться. Всё, что может происходить в это время, может лишь сосредотачиваться на воплощении твоих же собственных снов. Так что же, Сэм, ты уверен, что тебе никогда не снились кошмары?
Он немного насупился, поднявшись со своего места.
— Если это так, то я никогда не буду спать! — лёгкий смешок раздался в его ровном голосе; я рад был слышать его привычный тип речи: лёгкий и непринуждённый, — Знаешь, когда я оказался в академии, думал, что обречён на одиночество, но благодаря твоему железному терпению я научился играть в шахматы.
— Однако за период нашего общения ты ни разу меня не выиграл, — ловко подметил я, но вовсе не для того, чтобы сказать о его мизерной тактике, а с целью заставить задуматься нас обоих о моих способностях к обучению.
Мы оба улыбнулись, оставив игру и фигурки в покое. Близилось позднее время, академия постепенно засыпала. Свет коридора, заглядывающий в нашу комнату сквозь дверную расщелину, казался мне очень слабым, еле живым. Дождь за окном прекратился…. Впервые за столь долгое время затих. Было даже как-то непривычно без его постукиваний.
Набросив на себя тёмно-синий пиджак, я направился к выходу из комнаты, но меня на минуту остановил голос Сэма.
— Куда ты? Уже ведь слишком поздно. Все двери закрыты, а если тебя поймает охрана, то вообще дело пойдёт до ректора Вальмонта.
— Я знаю секретную дверь под главной лестницей холла, которую никогда не закрывают. Да и сидеть в этой комнате мне уже тошно.
— А, ладно, чёрт с тобой, — Сэм махнул рукой в мою сторону и после развалился грузом на своей кровати, — только не ищи неприятностей. В этом городе их полно.
Сан-Лореил был одним из тех городков, понять который было почти невозможно. Маленькие серые дома сонливо нависали в воздухе, запылённые витрины магазинов не отражали ни чьих силуэтов. Всё однообразно, но это однообразие завораживало меня. В городе всегда царила тишина, люди неспешно гуляли по мостовым тротуарам, дети стояли в очереди за долгожданным мороженым у старенькой лавки мороженщика Барта, у которого и я сам когда-то покупал свой любимый шоколадный пломбир. Ничего яркого в этом городке не было, он был слишком стар, чтобы наводить марафет. Ночные фонари, расставленные на каждом уголке города, манили своим приглушённым светом, заставляли долго всматриваться в это закоптившееся стекло. Возможно, это странно, но характер города был невероятно сложен: сегодня может быть жара, а завтра ни с того ни с сего пойти снег. Я не понимал это место, но считал своим кровом. Сэм называет этот город «чёртовым», но с чего он взял, что это место так уж и ужасно? Мне нравится здесь, нравится Сан-Лореил. Наверное, это единственное место в мире, где я бы мог побыть один на один с собой, понять себя, ведь я так мало о себе знаю.