О, что это были за улицы!
Хоть у нас и так называемый город, этот деревенский фрагмент вписывался весьма изрядно в архитектурный стиль нашего поселения. Он был, как-то, что ли, органичен. И по-своему красив. Вроде консервов «Завтра интуриста».
Как мне нравилось, разувшись, ходить по этим улочкам. По этим улочкам, ходя обнаженными ногами по холодной земле. Ведь не было никакой современной галиматьи в виде дурацких двадцатипятиэтажных небоскребов в конце перспективы.
Босая, я ощупывала каждый камушек, каждую мелочь на дороге голыми ногами. Мне было очень приятно. Эти деревянные домики... Тогда даже, как рассказывала мама, но я этого, конечно, не помню, некие содержали там кур. Как же, говорила мать, я неоднократно просыпалась от петушиного вопля. Но это еще что! По ее рассказам, маменьки, кое-кто тут баловался и с коровкой. Шутки прочь! Они ее доили. Мне, городской жительнице, все это было малопонятно.
Вот и сейчас мне захотелось разуться. Стянула чулки, да и трусы заодно. Пускай ноги отдыхают...
Любовалась бывшей улицей. Когда-то она имела название. То ли Георгиевская, то ли имени какого-то Джорджа — не помню.
А домишки-то подобломили. Снесли их, короче, на хрен. За двумя остатками домов я могла наблюдать из окна долгие годы, но, в конце концов, снесли и их. После того, как случился пожар. Пожар? Да это был не пожар, а поджог. Дома полыхали неоднократно. Видимо, кому-то из прежних жителей не давала покоя ностальгия. Со знаком минус. Как бы ни приспичило, думаю, не сто́ит оно того — устраивать теракты.
Было хорошо, светило солнышко. Я любовалась остатками улицы. Как же было забавно — и красиво! — видеть то, что не способны видеть другие. Словно видеть обелиск в восьми километрах отсюда. Такой чудовищно одинокий, заброшенный, всеми забытый скромный памятник, напоминающий о том, что некие довольно толковые чуваки отдали свои жизни во имя того, что б мы ловили свой маленький дурацкий кайф. Они не думали об акциях, скидке на колбасу в «Пятерочке». Они просто воевали за то, чтобы мы, сволочи, пользовались благами цивилизации так называемой. И мы будем ими пользоваться, похабно хихикнула я.
Апрель! Самый конец апреля! И эта жалкая парочка домов — вполне симпатичных, впрочем. Я тут живу. С этой фигней на втором этаже, с фигней, опять-таки, на первом с балконами. Это надо же додуматься — сделать балконы на первом этаже. То есть привет, друзья, я всегда вам рада. А того, что так называемые друзья могут являться и недругами, архитектор почему-то не учел. То есть, конечно, все-то он учел и был вовсе не таким дураком, как можно сгоряча подумать.