Ленка стянула носки и приняла непонятное решение. Я почувствовала себя в каком-то дурацком парке, где все получается так, как надо и все находится в полном порядке. Лена, в черном, трогала босыми пальцами ног (она уже успела таки разуться) влажную холодную землю. Мне тоже хотелось снять лишнюю одежду.
Мы сдуру поехали. Автобус был ништячен. Я знала этого контролера. Дом культуры!
В вестибюле Дома культуры было настолько было приятно быть босой, что я просто кончила. Я залюбовалась стройноногой Ленкой. Мне хотелось лизать ее пальчики. Голые ножки Лены вкупе с тридцатипятиваттными «Корветами» (знала, что «Радиотехнику», аналог, по безналу не дают) возбудили меня так же, как и дурачка Федьку; Ленкины ноги заводили меня все больше. Ленка танцевала. В ее движении была, несомненно, заложена вся суть времен — когда любой из нас осознает, что он не дурак или дурочка, а личность. Танец Лены именно это и выражал. Глупее было только работать на копире.
Ленка тусовалась в толпе, и мне было весьма приятно наблюдать за ней. Вот она наступила голой ножкой на грубый сапог какого-то мачо. Он не оценил. Дурацкие прожекторы вращались, на усилителе самопальной команды не погасал красный огонек перегрузки. Команда называлась в честь какой-то хре́новой звезды, или, может быть, созвездия. А! Вспомнила Ленка. «Ал-Икс», что за дурацкое название! Нет чтобы назваться каким-нибудь «Антаресом» или «Марсом» на китайский манер. Лена, мягко переступаяи босыми ногами, уже не отдавала себе отчета в действиях. Танец захватил ее. Голоногой девушке было уже ровным счетом плевать на всю эту паршивую суету, плевать на все, и на постройку культового сооружения, на постройку коего она была готова отдать круглую сумму с подачи богатенького папика, замаливающего таким образом грехи.
Ленка захватила меня. И начала кружиться со мной в танце. Мне было приятно. Я тоже стала танцевать. Дэд кэн дэнс. На какой-то миг Ленка притянула меня к себе и прижалась собственным естеством к моему.
Чу! Наступал парад. Мы долго ждали этого момента. Мгновение в раю, как спел один человек.
А вы подумали о тех, кто обеспечил этот рай? О тех, кто втыкал разъемы туда-сюда, о тех, кто выметал мусор после так называемого творческого процесса?
Как это объяснить?
Нам уже ничего не было нужно. Ничего-то нам не хотелось, кроме обладания собой в танце. Что бы ни говорил мой псевдодуховный наставник, мне было так же по кайфу, будто я курнула травы. Я просто млела, как третьеклассница в Доме пионеров.
Мы прижались. Вам, парни, этого не понять. Да и не надо.