И ещё пару дней Асвейг ходила под впечатлением от того, что в тот миг творилось у неё внутри. Как будоражила сила, перетекающая могучими потоками. Как звали за собой голоса мёртвых, что тянулись к ней, будто к лучу света.
И возвращение Ингольва стало настоящим облегчением, потому как даже домашние заботы не могли выдернуть её из потерянного состояния.
Викинг сразу заметил перемены и безошибочно обратился к тому, кто, по его мнению, был виноват в них.
— Что ты с ней такого сделал, пока меня не было? — строго посмотрел за обедом на великана.
Тот плечами передёрнул, не отрываясь от еды.
— Вы же сами решили, что таким путём пойдёте. Что воины твои не только живыми будут, но и мёртвыми тоже. За всё надо платить. А ей платить придётся своей силой. Своей жизнью, может быть. Но сейчас она просто сосредоточена на том, что ей сделать надо. Её тело привыкает к потокам призванной силы. Ничего. Скоро придёт в себя.
Не слишком-то Ингольв поверил в его слова. А потому наблюдать за Асвейг стал ещё внимательнее, да забота его в мелочах начала проявляться всё чаще.
Время продолжало неумолимо нестись к Сумарсдагу. От Лейви вестей не было никаких: ни плохих, ни хороших. А между тем тот сговор, что случился между викингом и ярлом в последнюю их встречу, давал свои плоды: помалу собрались у пристани корабли с подвластных Хаки шипслагов. Немного: всего-то пять, но и в них сажать пока было некого. Авейг смотрела на их пустые палубы, на вёсла сложенные между гребцовых лавок — и становилось ей ещё страшнее. И тяжелее тоже — от понимания, какую ей работу провести придётся.
Только нежданно возвращение Лейви и Рагны, что случилось к ночи одного из бесчисленных дней, проведённых в ожидании, принесло хоть некоторое облегчение.
Потому как вернулись они не то чтобы не одни — привели с собой десятка три, а то и больше мужчин. Асвейг вышла встречать их вслед за Ингольвом да так и встала на пороге, даже из-за плеча викинга прекрасно видя, как людно стало во дворе. И шум поднялся страшный, когда подтянулись сюда же и все жители поместья. Все, как один, дивились, что такое произошло, что эти мужчины, из которых не случилось ни одного знакомого, решили пойти за скальдом. Не песнями же он их зазывал, в самом деле.
И всё стало понятно, когда навстречу Ингольву и Асвейг вышла из их гурьбы Диссельв Ясноокая. В точности такая, какой запомнить её пришлось. Разве что, по прошествии нескольких лет ещё краше стала. Викинг, будто и не заметив её, поприветствовал побратима, и Рагну обнял, словно родную. А после только к дочери конунга повернулся, которая неспешно и спокойно осматривалась.