— Такое тут часто бывает? Ты плавала в эту сторону раньше?
Девушка взглянула без тени удивления. Всё тоже странно она вела себя для той, кто на самом деле фюльгья Ингольва. Она и правда хорошо управляла лодкой, знала здешние места, будто и впрямь дочь рыбака, живущая в Гокстаде с детства. Может, осталось что-то от памяти той, чьё тело она заняла…
— Я не припомню, чтобы тут раньше бывало так туманно, — проговоил она задумчиво.
Словно понять что-то хотела или вспомнить, но никак не могла. Асвейг поёжилась от неприятного ощущения и, повернув голову, натолкнулась на тяжёлый взгляд Ингольва. Но что она могла поделать, если среди стольких мужчин ей было не по себе, хоть никто из них наверняка зла ей не желал.
— Надо держать дозор. По очереди, — привалившись к борту спиной, буркнул Эльдьярн. — Не доверяю я той постели, которая подо мной качается, и падать с которой глубоко и мокро.
Никто возражать не стал. Только ужин на вынужденной стоянке вышел напряжённым. Все постоянно всматривались в окружающую муть, ожидая, что она вот-вот рассеется. Иногда взгляды обращались к Рагне, которая старалась не замечать направленного на неё подозрения. Скоро зажгли лампу на мачте, но счёт времени совсем потерялся. Асвейг устала смотреть сквозь туман, понимая, что всё равно ничего не увидит. Постелив на дно лодки свой плащ, она легла, поджав колени к груди, у носа лодки. Было зябко, но не жаловаться же. Всем сейчас непросто. На удивление, глаза быстро начали закрываться. Асвейг ещё попыталась побороться со сном, но скоро сдалась. Только чуть позже проснулась на пару мгновений, почувствовав, как её накрывают огромным мужским плащом. А после второй раз, когда рядом устроилась Рагна. Так стало совсем тепло. Тихое бубнение мужских голосов убаюкивало не хуже мягкого покачивания лодки на мелких волнах.
Один громкий всплеск выбился из мерного шелеста воды у бортов. Асвейг открыла глаза, прислушиваясь и гадая, не приснилось ли. У кормы, откровенно задрёмывая, сидел Блефиди. Но и он сразу встрепенулся подтверждая, что ей не померещилось. Морская гладь будто бы снова успокоилась, ещё немного покачав лодку из стороны в сторону, и стало тихо. Остальные мужчины, привалившись на сон кто куда, даже и не шелохнулись: потому как попробуй погреби без малого весь день, и не так сморит. Никто нынче не отлынивал.
Асвейг переглянулась со Змеем, и тот кивнул, ложись, мол, снова. Она попробовала устроиться поудобнее, но сон словно волной смыло. Хоть на один бок ляг, хоть на другой. Она уставилась в залитое хмарью небо, на котором не видно было ни одной звезды, и почудилось опять, что нет здесь ни прошлого, ни будущего, только бесконечность одна. И безвременье. Намаявшись, Асвейг снова села, привалившись плечом к борту. Можно было бы подойти к Блефиди и скоротать время за тихой беседой, но тогда пришлось бы перешагивать через ноги всех, кто сейчас спал в лодке. Так ненароком и наступить на кого можно. Побоявшись по глупости потревожить уставших мужчин, она осталась на месте, хоть и любопытно стало до жути расспросить о чём-нибудь ромейского воина. О дальних краях, в которых никогда не доводилось бывать, о городах, согретых щедрым солнцем, об изобильный полях, где, говорят, достаточно палку в землю воткнуть, как она сама собой зацветёт и даст плоды. Даже сам вид Змея не давал усомниться в том, что он совсем не здешний: смуглая кожа, тёмные, точно сосновая кора, коротко остриженные волосы, глаза, что две бездны, но не ледяных, как у местных мужчин, а согретых внутренним жаром земных недр. Он был поджарым и гибким, и даже сменив одежду на ту, которую было принято носить здесь, да отпустив бороду, он всё равно отличался от своих товарищей. Асвейг старалась разглядывать его не слишком навязчиво, но всё равно так увлеклась, что не сразу заметила, что он давно смотрит на неё в ответ. Она быстро отвела взгляд и упёрлась им в спящего Ингольва. Ещё не лучше. В груди тут же ёкнуло. И память резво подкинула в самых ярких подробностях всё, что происходило с ними после ухода из Скодубрюнне. Неужели это так и будет мучить теперь всю жизнь, и никогда не придёт успокоения, смирения с тем, что ему-то уже всё равно? Викинг не почувствовал взгляда Асвейг — продолжил спать, прислонившись плечом к борту. И тогда только она заметила, что он без плаща.