Он поднял руку, и над его ладонью взметнулись яркие огненные всполохи, освещая всё вокруг. Лампа, теперь бесполезная, померкла в его сиянии. Асвейг перегнулась через борт, чтобы разглядеть лучше. И увидела, едва не разрыдавшись от облегчения: Ингольв вынырнул, встряхнув волосами, быстро протёр глаза и неимоверным усилием поднял над водой голову Змея. Эльдьярн зашвырнул привязанное к канату весло далеко вперёд. Оно упало прямо перед лицом Ингольва, и тот быстро ухватился за него. Великан одним рывком подтащил его гораздо ближе к лодке, но когда ему взялась помогать Рагна, дело пошло ещё быстрее.
Асвейг переползла через лавки, не чувствуя сил, чтобы встать на ноги: они нещадно тряслись. Блефиди приняли из рук Ингольва, а на борт он взобрался сам, отфыркиваясь от попавшей в нос воды.
— Проклятье! — выругался, поглядывая на ромея, который перевалился на бок, тяжко откашливаясь. — Как можно жить у моря и не научиться хорошо плавать?!
— Меня кто-то пытался утащить на дно, — прохрипел Змей. — Наверное, та тварь.
— Странно, что не сожрала сразу, — проворчал викинг уже беззлобно.
— Он ранен! — Асвейг отогнула ворот мокрой насквозь рубахи ромея.
По коже, расплываясь неровными прожилками, струилась кровь из нескольких мелких, но глубоких следов от зубов того гада. Прихватил он его не сильно, кожу не разодрал. Но вот вода перестала унимать боль, да и соль начала щипать ранки, а потому Блефиди зашипел, прижимая ладонь к месту укуса.
— Я помогу, — Асвейг бросилась к своему дорожному мешку.
Плеснула на чистую тряпицу пресной воды, промыла раны, сначала заставив ромея снять липнущую к телу рубаху. А после перевязала. Сделала всё настолько быстро, что Змей только подивился.
— Спасибо, — сказал тихо, коротко пожав её руку.
Асвейг улыбнулась, радуясь, что всё обошлось. Она села рядом с Ингольвом, который всё это время молча наблюдал за ней, и подала его плащ. Блефиди, ещё раз ощупав повязку, принялся переодеваться как только немного пришёл в себя. Он опасливо поглядывал на пламя, которое Эльдьярн продолжал держать в ладонях так непринуждённо, будто ему это не стоило никаких усилий. Сколько его таится, спрятанного в человеческом теле, знала, верно, только Асвейг. Вокруг стало заметно теплее. Ингольв натянул сухую рубаху, переодел штаны, ничуть не смущаясь двух девиц, а после только сел, завернувшись в плащ. Пока двое искупавшихся одевались, остальные не забывали поглядывать по сторонам, но больше то чудовище не появлялось.
— Якорь оборвался, — вдруг крикнула от носа лодки Рагна и показала всем к ней повернувшимся взлохмаченный конец верёвки, который вынула из воды.