Во мне просыпалась вторая сущность демона Визарда. Если я не возьму себя в руки, не заставлю себя быть нежнее, монстр возьмет Дарию так, как захочет, я даже почти ничего не буду осознавать. А он любит вкус особенных эмоций — унижения, животного страха, трепета невинных девушек, их сексуального и морального подчинения, — все это ради сильнейшего всплеска экстремальной магии. И вот сейчас для монстра слишком большое искушение: рядом со мной адептка-девственница, обладающая сверхмагией! Мой внутренний монстр облизнулся.
«Нет! Я не должен, не должен! Прочь, монстрюга, заткнись!»
* * *
Дария
Демон все сильнее прижимал меня к себе. Кажется, он еле сдерживался. Моя грудь набухла и ныла, соски болели от того, что про них забыли и обделили вниманием.
В какой-то момент Визард будто переменился. Остановился. Выдохнул. Язык перестал насиловать мой рот, рука на шее ослабила свой захват, в живот перестало вдавливаться твердое и горячее — он слегка отстранился. Ректор обхватил мою голову обеими руками, его рот мягко вбирал мои губы. Обе его руки нежно скользнули по моим плечам, сдвигая вниз бретельки платья. Мужчина оторвался от моих губ и посмотрел в мои затуманенные глаза. Его ладони легли мне на ключицы, большие пальцы проникли сверху под лиф и закружились, наконец, вокруг сосков. Мой рот приоткрылся, я облизала пересохшие губы.
Вот сейчас я могла бы его оттолкнуть: он не держал меня, не подчинял. Но, демоны его бери, Визард захватил меня в плен! Как можно убежать от него, если все мое тело изнемогает от желания мужской власти и такой нужной тяжести на себе, от жажды ощутить, наконец, в себе горячую наполненность!
— Вы не убегаете, мисс Дария? — продолжая терзать мои соски и глядя прямо в глаза, спросил этот невозможный демон.
— Нет, — сквозь прерывистое дыхание выдавила я.
— А как же — «Я первый день с ним знакома!», «Это нужно прекратить!», «Даша, ты сошла с ума»? — наклонившись к моему уху, насмешливо зашептал он.
Я уставилась невидящим взором в точку впереди и молчала. А что можно было сказать, если даже просто от его дыхания на мочке и шее меня сотрясла дрожь желания, а его руки на моей груди лишили остатков разума?
— Мы не можем продолжить здесь, Дария. В конце концов, нужно что-то делать с Дольчем. Хотя бы перенести его на кровать в гостевой, согласны?
«Что? А?»
— Да, конечно, — тихо промолвила я. Меня охватило чувство брошенности и пустоты.
Ректор поднялся на ноги и помог мне, мы вышли из столовой в коридор и в холл, к уголку под лестницей, где стояли маленький столик и диванчик.