Бурчал кипящий чайник, шкворчали на сковородке котлеты, приятно пахло жареным мясом, специями, чуть-чуть — духами Шанайи и переспелыми яблоками, стоящими в корзинке под окном и дожидающимися часа отправиться в пирог или компот. За окном шел дождь вперемешку со снегом, ветви деревьев низко клонились под порывистым ветром.
Тео изредка поднимал взгляд на девушку, которая забавно хмурилась, разглядывая чуть подгорелые бочки котлет, и чувствовал приятное умиротворение. Дома он подобного не испытывал. Что-то похожее было у Рутов, однако там Кестер всегда чувствовал себя зрителем в кинозале, который мог только понаблюдать за интересным действием. Здесь и сейчас ощущения уюта и спокойствия принадлежали ему безраздельно.
Убедившись, что ужин готов и нагревательную панель можно отключить — осталось только оформить все на столе — Шанайя склонилась над плечом Тео, вчитываясь в каллиграфический почерк.
— А что это у тебя за снежинка? — ткнула она в тетрадь Кестера.
— Одра тот же вопрос задала, — улыбнулся Тео, — смотри… — он отдельно перерисовал символ на свободное место и обвел один из лучей. — Это руна Альгиз.
— Основы рунологии во втором семестре начинаются, — напомнила Шанайя, — и что она значит?
— Руна смерти. А когда Альгиз повторяется от центра по сторонам света, получается Эгисхьяльм — Шлем ужаса. Или, как считают все знакомые девушки — снежинка.
Шанайя с сомнением посмотрела на Теодора и разлохматила и его без того неровные русые пряди волос.
— А не проще было просто дописать, что заклинание опасно?
— Опасны они все. Я выделяю особенные формулы так, как удобно и понятно.
Наорив на это только покачала головой и, быстро расставив тарелки, отобрала у Тео тетради и учебник.
— Потом сама допишу, спасибо, — она внимательно посмотрела, как Тео снимает с котлет первую пробу. — Что выбираешь: посуда или уборка?
Тео особенно не задумывался.
— Первое. Пересолила, — спокойно сообщил он, продолжая быстро расправляться с ужином.
Наорив на замечание отреагировала спокойно. Ткнув в висок, она быстро вошла в свое м-поле и, открыв страницу с последним рецептом, поставила рядом с пунктом “соль” значок минуса.
— Как-то все неправильно у нас… — вздохнула девушка, когда Теодор молча собрал тарелки и отлевитировал их в мойку.
Сама она неспешно проговаривала формулы очищающих заклинаний. Протирать пыль по всему дому — задачка не из легких. Проще и правильнее лишний раз попрактиковаться в языке Рейвеля.
— Знаешь, как в романах пишут? — вопрос был риторическим. Романы Кестер не читал и “как должно быть” не знал. — Про всякое томление, робкие переглядывания. Смущение. А еще сомнения: “нравлюсь ли я ему”, а если нравлюсь, то в каком качестве? А может быть, лучше остаться друзьями? И ревность! Это вообще обязательный пункт! Я вот должна разозлиться или расстроится, что ты вспомнил про Одру. И что проводишь с ней слишком много времени! А еще мы обязаны мечтательно и счастливо улыбаться и чувствовать, что в животе бабочки порхают…