Рейна дернулась, задрожав от побежавшего по венам страха.
– Что ты… – начала она, однако Джексон ее перебил:
– Ты была очень, очень плохой девочкой сегодня, – он наклонился ближе к ее лицу. – Наговорила обо мне всякие гадости. Я долго сокрушался перед твоей мамой, почему же ее прелестная дочка не хочется относиться ко мне как к брату, и она попросила меня приложить максимум терпения и найти способ стать ближе. А кто как не первый мужчина ближе всего к девушке?
Глаза Рейны расширялись, по мере того, как смысл слов стал доходить до нее. Девушка полностью осознала свою судьбу – все произойдет здесь и сейчас. Все же в коктейле эмоций преобладал не только ужас, а и порочное предвкушение.
Джексон ехидно улыбнулся, после чего положил ладонь на ногу девушки. Медленно двигая ее вверх, он задирал ее ночную рубашку. По телу Рейны пробежала чувствительная дрожь. Она прерывисто вздохнула, когда подол оказался в районе ее талии. Оставшись удовлетворенным, парень протянул руки к бретелькам. Зацепив тонкие полоски пальцами, он стянул их вниз, открывая своему взгляду наливную молодую грудь. Включенный напротив кровати светильник создавал интимный полумрак, но позволял Джексону представшую перед его взором красоту. Соски девушки моментально заострились от столь пристального внимания.
– Какие они упругие, – он ласково сжал грудь в своих ладонях, и та идеально в них поместилась.
Однако массировал он ее с некой резкостью, каплей грубости, тем самым демонстрируя Рейне, что наслаждался своей властью над ней. Чувство беззащитности лишь делало ощущения девушки острее.
Рейна дернулась ради успокоения собственной совести, которая моментально укатила на задворки души стоило парню прижать ее тело к кровати. Ее сводный брат отличался прекрасной физической формой. Она не могла совладать с его силой, да честно признаться особо и не пыталась. Он нависал над ней своим оголенным торсом, заставляя Рейну любоваться твердыми кубиками пресса и крепкой мужской грудью.
В темных, словно глубины океана, глазах парня она видела непреклонную решимость, поэтому сопротивляться было бессмысленно. Она находилась в его полной власти и это пьянило его лучше любого алкогольного напитка.
– Я был терпелив, ты же знаешь, зайчонок, – проговорил Джексон, прежде чем наклонился к ее груди. – Дал тебе время освоиться, и понять по каким правил ты теперь живешь. Несмотря на мою доброту сегодня ты решила пойти против меня. Мало того, что на совместной паре мило улыбалась придурку Тейтону, – девушку отрицательно мотнула головой, – Не отрицай малышка, я знаю, что это так. Кроме этого прегрешения, ты еще побежала жаловаться мамочке.