Они смогут позволить себе не только жилье, но и нанять няню, чтобы Рейна не чувствовала тяжести заботы о ребенке. Кто-то скажет, что двадцать лет – слишком ранний возраст, чтобы заводить семью, но Джексон был уверен в своем решении. Он довольно рано повзрослел, чтобы теперь четко знать, чего он хочет. Если раньше первоочередным желанием выступала месть отцу, то теперь зайчонок заменила это на потребность полностью обладать ею.
Хотя жизнь папаше он тоже подпортит. Так сказать, напоследок.
Рейна вздохнула во сне, потерлась носом об его грудь и сильнее закинула на него свою ногу, вызвав у Джекса улыбку, после чего спокойно продолжила видеть свои красочные сны. Он надеялся, что они были о нем.
***
Рейна проснулась от чувства дискомфорта. У нее слегка побаливало между ног, а само тело затекло от неудобной позы. Во сне она не понимала, почему подушка такая твердая и горячая, поэтому завозилась, ища удобное положение. Вдруг сверху над ее головой раздался смешок.
Кто может смеяться в ее постели, кроме нее самой?
Девушка прищурилась, стараясь сфокусировать взгляд и когда это удалось, поняла, что бесстыдно обхватывает мужское тело.
– Ой! – вспыхнула она и постаралась отстраниться, но Джексон не позволил.
– Доброе утро, зайчонок, – его хриплый с утра баритон звучал мягко, расслабленно.
– Доброе…
Смущенная девушка, не знала, как себя вести. Мужские руки ласково поглаживали ее поясницу, а в живот настойчиво упиралось доказательство его утреннего желания.
– Поцелуй меня, – потребовал Джексон.
– Нет! – категорично ответила Рейна, сразу опустив голов, чтобы скрыть свои пылающие щеки.
– Почему?
– Мне надо умыться! Почистить зубы, принять душ!
Джексон встретил ее аргументы со смешком.
– Ладно, мой зайчонок, я опущу тебя в заветную комнату, но при одном условии.
– Каком? – надуто спросила она, щекоча своим дыханием волосики на мужской груди.
– Ты скажешь мне, как себя чувствуешь. Болит там?
Если можно было стать еще краснее, то Рейна этого состояния достигла.
– Джекс!
– Что? Я – твой первый мужчина и обязан знать.
Даже нежный тон, с которым он говорил с ней, не скрывал властности в голосе. Он остался прежним тираном, просто сейчас это был удовлетворенный тиран.
– Ты такой… такой…
– Что-то после этой ночи ты растеряла весь свой словесный запас, – хмыкнул он, крепко удерживая девушку.
Рейна уперлась руками ему в грудь, пытаясь отстраниться.
– Ты всегда такой подавляющий или только мне везет?
– Вот это уже моя бурчащая малышка, но ты же знаешь, что я не отстану, пока не получу своего. Доказательство на твоей простыни.