Это может что-то значить, или же я просто надумываю себе… не понимаю. Но ярко чувствую тепло, разливающееся по телу.
"Шелест, не дождешься. Даже если я умру, то буду приходить к тебе в кошмарах".
Набираю после десятиминутной паузы. А сама завороженно смотрю на экран. Ответ приходит быстро.
"Окай. Но лучше в реале, здесь тебя можно потрогать)"
"Это флирт?"
"Это факт!"
Улыбаюсь, быстро набирая ответ:
"У меня есть парень!"
"Есть ли? Что-то не видел"
"Плохое зрение?"
"Не жалуюсь"
"А мне кажется, пора проверить"
"Мне тоже кажется, что тебе пора проверить наличие своего парня"
"Я про зрение вообще-то"
"А я нет. В обморок больше не падала?"
"Нет. Тебя не было, никто бы не поймал"
Отправляю быстрее, чем понимаю, что я написала. Закрываю глаза. Господи, как стыдно. А вдруг он подумает, что я навязываюсь?..
"Молодец, Умка, правильно мыслишь"
Нужно срочно перевести тему.
"Я не Умка) Как твои дела?"
"Нормально. Послезавтра бой. Как твои?"
"Неплохо. Десятого будет еще один тест. Победы тебе"
Блин, зачем я опять про эти тесты?.. Дура.
"Спасибо. Приеду, посоревнуемся!"
"Конечно, и не думай, что в этот раз будешь лучше меня!"
"Конечно, нет, я поддамся. Красивым девочкам надо уступать)"
"Не смей так делать!"
"Я подумаю) Спокойной ночи, Герда!"
"Спокойной ночи, Шелест"
Блокирую телефон, откидываясь на подушку. Сердце грохочет как бешеное, я часто дышу, испытывая какое-то невероятно сумасшедшее чувство. Утыкаюсь лицом в подушку, а потом снова переворачиваюсь на спину. Открываю список контактов и сохраняю номер под именем «Богдан».
***
Богдан.
Закидываю руки за голову, с силой вжимаясь в подушку. Не знаю, какого меня дернуло ей написать… но после Марининых слов я ворочался с боку на бок, ощущая под ладонями хрупкие Герины плечи. Мне понадобилось полчаса, чтобы окончательно убедиться в том, что если я с ней не пообщаюсь, то вряд ли вообще сегодня усну.
Да и Макс сволочь, еще с утра написал, что Гольштейн прилюдно по*ралась с Сомовым. Я бы был не я, упусти такую возможность…
Кем бы Гера ни прикидывалась, но она гораздо интересней и ранимей, чем хочет казаться. В ней есть что-то крышесносное, неуловимое, присущее только ей. При всей своей дерзости и маниакальном помешательстве на учебе Гольштейн интересна как личность, и как девушка тоже…
Не знаю, что творится в ее жизни, но то, как она себя ведет, а в особенности то, как часто ей становится х*рово, очень ясно дает понять, что родоки у нее с огромной такой придурью. Потому что я, который с пяти лет прожил в детдоме и только недавно нашел Марину, прекрасно понимаю одно: Баженова бы подняла на уши полгорода, если бы только заметила у меня проявление каких-то нездоровых признаков типа постоянных кровотечений.