Люба уходит.
А она права. Жизни они мне не дадут. Отец по щелчку пальцев может запереть меня дома. И Богдана я больше никогда не увижу. Вздыхаю.
– О, ты уже дома, – мама, стуча каблучками, проходит в кухню и садится на соседний стул, – мы с отцом завтра с утра улетаем в Берлин, у него какая-то сделка, на которой нужно и мое присутствие, – гордо задирает подбородок.
А вот эта новость меня радует. Ужина не будет. Прекрасно. И на вечеринку отпрашиваться не придется. Просто уйду и все. Переночую у Куликовой.
Какие бы у нас отношения ни были, но комнаты ей точно будет не жалко.
– Здорово, – улыбаюсь, – побудете с папой вдвоем.
– Поможешь собрать чемодан?
– Конечно.
Мама, почти летя, бежит в комнату. Иду следом.
– Хочу взять вот это платье, надену его на ужин.
– Классное. И черное какое-нибудь возьми, пригодится.
– Герда, ты права. От Шанель. Куда же без черного платья от Шанель, – улыбается. Сейчас у нее искренняя улыбка. Другая. Сегодня мама настоящая. Может быть, если бы отец любил ее хоть немного, у меня была бы мать.
Она что-то говорит, жестикулирует, но я словно в банке. Слышу лишь редкие фразы…
– Так что Броня сказал перенести ужин на следующее воскресенье.
– Хорошо. Мамуль, я пойду в комнату, спать так хочется. Все эти дополнительные занятия очень выматывают, – вру, потому что не могу сказать, что за плохое поведение хожу на отработки.
– Иди, конечно.
– Спокойной ночи.
После душа забираюсь на кровать, прихватив учебники. Нужно сделать домашку.
Пока перевожу английский, совсем не замечаю сообщения в вотсап. Открываю его, уже когда укладываюсь спать.
«Все хорошо? Не ругали тебя дома?»
Богдан – сама забота.
«Нет. Все хорошо»
Ответ приходит ровно через восемь минут. Я засекала.
«Отлично. Еще не спишь?»
«В процессе»
«Тогда спокойной ночи и до завтра»
«И тебе. Целую»
Нажимаю «отправить» и закрываю глаза. Телефон пиликает, сообщая об ответе.
«Целую. И хочу тебя потрогать, ну ты знаешь, да?!»
Кладу телефон на тумбочку, накрываясь одеялом с головой. Во мне через край плещутся чувства. Радость, волнение, страх, нежность, растерянность. Я не до конца уверена в завтрашнем дне, но мне очень хочется надеяться, что все это не мое воображение.
Богдан.
– Богдан, ты так проспишь, – мама стучит в дверь и заходит в комнату.
– Я уже встал.
– Ты даже глаза не открыл.
– Я поздно лег.
– И чем был занят?
– Бой вчера был. Я не мог пропустить.
– Можно было посмотреть запись сегодня.
– Ты чего? Это не то, – тянусь за телефоном, – пять минут, и я спущусь.
– Давай, иначе поедешь на автобусе.
– Ок.
Марина уходит. Зеваю, еле удерживая глаза в открытом положении. Бой реально был ах*енный. И плевать, что спать я упал часа в три. Четыре часа сна, конечно, никого не красят, но и сдохнуть не сулят.