– Он не предавал. Мы разговаривали, и я пригрозил ему, что убью, если он сам не уйдет.
– Не понимаю, о чем ты говоришь… Ведь он…
– О том, что проститутку эту… я к нему отправил и, естественно, у него ничего с ней не было. Достоверно знаю. Платил ей я. И охраннику дал четкие указания, и то, что Волков не приезжал, не мог тебе дозвониться – тоже моя работа. Но я хотел как лучше…
Как будто сошла с ума, соединяя все, осознавая и ужасаясь. Вот так поступил со мной… мой брат. Тот, в ком была уверена, зная, что он никогда не обидит.
«Почему?! Почему?»
– Лучше?! Лучше? Да ты знаешь, что я тогда пережила, когда увидела Сергея с ней? Как ты мог?! – задохнулась от обиды, не имея сил говорить. Как же ужасно, жестоко. Бесчувственный чурбан. Как он мог? Со мной… Неужели так можно?! Что я ему сделала, чтобы он так…
Отошла на шаг и с возмущением прошептала:
– Тогда понятны его слова… Когда он подошел и спросил, дорог ли ты мне…
Шторм кивнул и громко выдал:
– Это я подбил его, сказав, что ты не уйдешь с ним, что не пойдешь против меня, а по-другому он бы не отпустил. Не отпустил. В тот момент я видел в нем угрозу для маленькой девочки. Я потом понял, как тебе было плохо, что у вас все не так, но я считал, что ты должна пожить для себя, повзрослеть…
– Ты… – слезы стояли в глазах. Было так плохо, что хотелось закричать. – Как жестоко… Жестоко! Ты… бесчувственный… эгоистичный… человек. Как ты мог?
Последние слова я громко выкрикнула, все дальше отходя от него. Андрей стоял на месте. Он с сожалением смотрел на меня, а потом сказал:
– Поверь, я бы никогда не сделал это просто так… в угоду своим желаниям и эгоизму. Я заботился о тебе, как мог, не желая, чтобы ты попала в беду, клетку.
– Но с Котловым… ты не был так жесток, – грубо сказала я.
– Про ребенка не знал, как и про сестру, – с сожалением признался он. – Но всю информацию, что получил на отца, когда год назад ты привела этого щенка к нам, подробно изучил, что заставило задуматься. Я нанял человека, и он приглядывал за тобой. Понимаешь, в этот раз я не хотел вмешиваться, дожидаясь твоего звонка или намека. Я считал, что решать за тебя нельзя. А потом написал Алексею Тарасову, и он вызвал Охотника.
– То есть он только с твоей подачи… – с ужасом предположила худшее, но Андрей перебил.
– Нет! Я знаю, как ему было дерьмово. Даже не представляю, если бы у меня отняли Леру. Он отправился в горячую точку… а потом приехал… Это я виноват.
Сглотнула слюну в пересохшем горле, чувствуя, что меня ломает. Как же больно от всего… Так, что не хватает воздуха.