Маргарита сглотнула, не зная, что сказать, да и не хотелось. Девушка боялась смотреть на мужчину, не желая увидеть укор и злость, ведь благодаря ее затее он вынужден был целоваться. Для нее это было открытием, невероятной лаской, сладкой агонией, а для него…
Она неопытная, да и к тому же Охотник в последнее время ходил недовольный, резко реагируя на каждое ее движение. Смотрел так, что казалось, она ему уже поперек горла стоит.
Соркина посчитала, что лучше будет сразу уйти. Все, что они могли, уже сделали за десять минут посещения клуба.
– Ненадолго. У нас свои планы, – ледяным тоном ответил мужчина, привлекая девушку к себе, желая успокоить. Рита вынужденно улыбнулась одноклассницам, соглашаясь со своим мужчиной, но, замечая с какой завистью они смотрят на Охотника, сама от себя не ожидая, резко выдала:
– Девочки, вас не ждут? А то пока у вас челюсть не закрывается от восхищения, парни других найдут.
Получив уничтожающие взгляды в ответ, Рита раздраженно смотрела им в след, когда они показали рукой на лестницу второго этажа и пошли вперед. Через пять минут они были в огромной ВИП-зоне – просторной огороженной диванчиками территории, где по середине стоял длинный стеклянный стол, на котором было нечто вроде закусок, фруктов и фужеров с шампанским. Все смеялись, разговаривали, и никто толком не обращал внимания на Волкова и Соркину, что радовало Риту. Конечно, первые минуты все знакомились с Охотником, кто выдавал советы, что они классная пара, кто рассказывал о себе. Лишь Поткин сидел в центре, где около него терлась брошенная им «принцесса класса», очевидно решившая вернуть парня в такой нежный праздник.
Увидев их, она злорадно усмехнулась, и потом стала ластиться к Михаилу, испепеляющему взглядом новоприбывшую парочку. Спустя мгновение он резко отвернулся и уже смотрел куда угодно, только не на них.
Соркина всю дорогу чувствовала себя не в своей тарелке. Девушка высчитывала минуты, желая сбежать из клуба. Когда большая часть компании направилась танцевать медленный танец, Маргарита обрадовались, что все уйдут, но Волков пригласил ее, и она не знала, как реагировать.
Стоило только мужчине обнять, как девушка вцепилась в его рубашку, чувствуя, что совсем неправильно реагирует на своего телохранителя. Ей было стыдно, неудобно, и неправильные чувства она пыталась скрыть, не разговаривая с партнером по танцу, смотря куда угодно только не на него.
Танец представлял для нее агонию. Соркина не знала, что можно трепетать только от прикосновений, желать их и наслаждаться. Охотник так нежно, но в то же время собственнически сжимал ее талию, что ей казалось, она принадлежит ему, что думали и другие, поглядывающие на них. Но это игра. Жестокая, как оказалось, потому что в силу своей невинности Маргарита не могла справиться со своими эмоциями.