Иван Ильич даже хотел сказать Любе, что мать её умерла, но после решил, это будет слишком жестоко. Если узнает о таком обмане, так и вовсе возненавидит. Поразмышляв день другой, Иван решил поехать лично к Хромову и попробовать выторговать скидку на покупку людей такого невыгодного возраста.
– Как у вас, Никанор Фомич, складно всё получается. Возьмите одну старуху – а к ней ещё с десяток стариков в придачу. Несправедливо цените.
– Отчего же несправедливо? Ведь вам – во как, позарез нужна эта Васильева. По глазам вижу большой интерес. Так вон и приехали лично. А я как хороший хозяин должен и про других стариков позаботиться. Ведь ежели одна у вас будет блага получать, то может, и другим кроха перепадёт. У меня они знай только с голоду пухнут. Вон гляньте, – махнул рукой на окно Хромов.
В этом он, несомненно, был прав. За годы, что прошли между первым визитом и теперешним, разница была огромная. Дворовые постройки все развалились и сгнили. Слуг нет, в доме пустота и грязь. Один только слуга ходит, да и тот, видать, нерадивый, дом в страшном запустении держит.
У самого Хромова лицо одутловатое. От беспробудного питья и постоянного лежания обрюзгшее. Во рту вместо зубов чурбачки торчат. Кафтан на нем до дыр истертый. Видно, не снимает его ни днем, ни ночью. Запах от него ничуть не лучше, чем в коровнике, да и с гнилью вдобавок.
Видал на своём веку Иван Ильич и пьяниц, и бродяг, но чтобы барин до такого опустился, впервые встретил.
– Хорошо, Никанор Фомич, раз такое дело, я ведь и не против стариков забрать, может, и встретят там своих кого.
– Вот и я говорю, забирайте.
– Но вы хотя бы цену уступите. Ладно бы за так отдавали, раз мрут. Оно ж не молодых покупаю, считай, дармоедов беру. Сами говорите, они у вас с голоду пухнут, а тут хоть какие деньги поимеете.
– Вы, Иван Ильич, меня не путайте, сказано по двадцати рублёв за голову, так и будет. А то эдак и всё добро за бесценок уйдёт, а мне что?
– Где ж добро ваше? Как я гляжу, молодых не осталось совсем у вас крестьян. Разбежались, видать, кто куда от такого-то хозяйства.
– Да что вы знаете, – плаксиво протянул Хромов. – У меня с два десятка мужиков в леса ушло. Лучше им разбоем, видать, промышлять, чем под барином землю пахать.
– А вы что же, и в управу не заявили?
– Да заявил, как же. Ответили мне, мол, крестьяне сейчас буйствуют у многих. И ловить их если и пытаются, то с опаской. Мол, собираются те в группы и налетают на имения. И знаете чего, даже говорят, уже порешили многих помещиков. Так что мне в эту петлю соваться совсем не хочется.