Девушка выглядит такой юной и невинной. Ей не больше восемнадцати, но она стоит здесь и пытается держать себя в руках, пока разговаривает с самым могущественным человеком в городе.
Я делаю глубокий вдох, и жду, что она будет делать дальше. Сейчас я не чувствую себя очень властным. Я чувствую, что она может разбить меня на маленькие кусочки, если выйдет в эту дверь. Она может раздавить моё сердце, просто посмотрев на меня с болью в глазах.
— Я думаю, он должен вам деньги, — продолжает она, когда я не говорю ни слова. Я не смог бы, даже если бы попытался.
В своей голове я уже представляю, какой мягкой и податливой она будет, лёжа подо мной. Интересно, что я могу сделать, чтобы она стала моей навсегда?
Я прочищаю горло и нормально сажусь, не отрывая глаз от потрясающей красавицы, стоящей передо мной.
— Да, у него есть долг. Ты его дочь?
Она кивает.
В моей голове мелькает тёмная мысль. Я хочу схватить её и запереть в моей комнате. Я хочу сорвать с неё одежду и кончить в её податливое лоно, чтобы сделать её моей. Я хочу посадить своё семя в её молодую матку и никогда не отпускать.
— Мой отец не может заплатить вам, — говорит она дрожащим голосом. Моё сердце готово разбиться, когда я вижу, как это её расстраивает. Я мог бы легко избавить её отца от долгов простым росчерком пера, но не стану. Я могу использовать этот долг, чтобы привязать её к себе, чтобы навсегда сделать частью своей жизни. Я эгоист, но прямо сейчас, я убил бы даже Бога, за возможность хотя бы раз коснуться её губ.
Она поднимает подбородок, её глаза светятся жёсткой решимостью, от этого вида у меня кружится голова.
— Я хотела бы взять его долг на себя.
Брок смеётся, но грозный взгляд, которым я стреляю в него, затыкает его очень быстро.
Мой жадный взгляд скользит вниз по её молодому невинному телу, запоминая каждый великолепный дюйм.
— И как ты собираешься расплатиться со мной за его огромные долги?
Она сглатывает, но выдерживает мой взгляд. Она такая красивая.
— Работой, — она достаёт из кармана бумагу и разворачивает её, делая шаг вперёд. — Я могу платить пятьсот долларов в месяц в течение десяти лет, этого должно хватить.
Я не могу не восхищаться её мужеством, когда она кладёт бумагу на мой стол. Её расчёты написаны карандашом на вырванном из блокнота листе. Я представляю, как она пользуется своими учебниками, чтобы рассчитать ежемесячный платеж, и эта мысль наполняет меня теплом.
— Этого недостаточно, — говорю я, глядя на бумаги. Деньги сработали бы, но она не приняла во внимание интерес, поэтому чего-то всё-таки не хватает. Я хочу только её.