— Это так, — согласился ученик. Защитить зеркало расплавленного металла древесным углем, держать восстановительную атмосферу и убирать шлак длинной ложкой намного проще, чем рисковать шкурой, работая с чугуном.
— Так почему же ты, голова садовая, веришь старикам, только получив пару подпалин на шкуре?! — возмутился Иван Сергеевич.
— Так, … попробовать, — отвел в сторону взгляд Юра.
— Теперь третье и последнее. Прочность патронной латуни Л70 в полтора раза выше прочности низкосортной стали. Про фосфористую бронзу промолчу. Ты же иногда книги читаешь?
— Читаю, — уныло ответил Юра.
— Дюраль на изгиб держит столько же, сколько и сталь 3. Как минимум. Пара трения латунь — сталь по своим свойствам для нас практически идеальна. И это я еще не начал говорить про композиции типа эпоксидная смола — металлическая стружка, прочность которых, считай, равна прочности стали 3.
— Только мороки с этими композитами, — проворчал Юра. — Стружку обезжирь, высуши. Мешать тяжело. Трудно без разогрева. А большую деталь не знаешь, как охладить… И ацетон так противно воняет…
— Но проще, чем с чугуном? Или после того, как ты чуть не спалил себе ноги, возражать будешь?
— Проще, — вынужденно согласился Юра.
— Так какого … тебе надо было?! Мастера, делавшие свои станочки на рубеже и в начале двадцатого века, и мечтать не могли о материалах, которые у нас под руками! Для них — алюминий был чем-то вроде экзотических титановых сплавов или металлокерамики сегодня. Дорог он был! Вот и мудохались они с чугуном.
И сварки у них не было в большинстве случаев! А если и была, так это были примитивные аппараты, а не наш ТИР с селеновыми выпрямителями и ламповым преобразователем. Про осцилляторы тогда тоже и слыхом не слыхивали, как и про сварку в аргоне вольфрамовым электродом. В лучшем случае — углекислота, да и та — не везде.
Впрочем, главное, что у них еще не было понимания, что и как делать, чтобы избежать поводок. Как применять кондукторы, как готовить кромки шва, как отжигать готовое изделие для снятия напряжений.
У нас все, о чем в начале века и мечтать не могли — под рукой! Возьми только, да сделай, о чем мечтал! Только голову приложить не забудь! Но вот с этим, смотрю я, у нынешнего поколения проблемы…
Апрель 1956.
Оказалось, что за четыре месяца общения, Юра так и не смог понять, что за человек Валентина Павловна.
Курируя процесс его обучения, и заодно, преподавая языки, она ни разу не проявила и тени человеческого участия к своему единственному ученику. Впрочем, хамства или грубости тоже не было ни разу. Была вымораживающая душу ледяная корректность.