Грейс. Он хотел ее. Но он был хорошим, говорил себе, что он сильнее, что он лучше. Что он не позволит собственным желаниям управлять собой. Но с него хватит. Он закончил с этим.
В глубине души он понимал, что просто ищет причину, а Вэн и Хлоя — всего лишь удобные предлоги, но он больше не собирался слушать этот шум. Он должен как-то ослабить давление и сделает он это с ней.
Поэтому он направился к ней, прижимая ее к стене, его член был тверд и готов, пульс бился так, словно ему снова было двенадцать лет, и он просматривал журналы своего отца, которые украл Вэн.
Он хотел ее и собирался взять то, что хотел.
Так он и сделал. Он совсем одичал. Он повалил ее на пол, и все давление внутри него исчезло, когда он вошел в плотное, влажное тепло ее тела. Он никогда не чувствовал себя таким свободным. Она лежала под ним, впиваясь ногтями в его плечи, крича и умоляя, охваченная тем же безумием, что и он, и это было похоже на то, словно он впервые за много лет был самим собой.
Что не имело для него никакого смысла, но тем не менее казалось правдой.
Грейс ослабила хватку на его плечах, ее дыхание замедлилось. И он знал, что разумнее всего, раз он уже спустил пар, было бы встать и уйти, спрятать огонь, который пылал между ними, обратно в безопасное, из которого он высвободился. Притвориться, что все кончено.
Но это еще не конец. Его член все еще был твердым, как будто он не испытал сильнейшего оргазма в своей жизни, а мускусный запах секса и мягкое скольжение ее волос по его обнаженным плечам сводили его с ума.
Одного раза никогда не будет достаточно, не с Грейс Райли.
Она была жаром, огнем и солнечным светом. Она была золотой и славной, и Христос… он так сильно хотел ее. Он хотел получить все, что мог. Было бы очень плохо потакать себе, но дерьмо…. Искра вспыхнула, и ее нельзя было потушить. Все, что он мог сделать, это насытиться ею и надеяться, что этот огонь сам себя сожжет.
Она заерзала на нем, ее руки скользнули по его груди, все еще скользкой от краски. Он оторвал голову от ее шеи и встретился с ней взглядом. Сидя у него на коленях, она смотрела ему прямо в глаза своими большими янтарными глазами. Она выглядела словно контуженной и изрядно разбитой, что вполне удовлетворяло его мужскую часть его натуры.
Он поднял руку и погрузил в великолепие ее волос, обхватив за затылок. Затем он снова поцеловал ее, скользнув языком в ее рот, пробуя кофе, сладость и жар. Она ответила ему без колебаний, целуя в ответ, слегка вздрагивая при этом, что вызвало у него шок.
Господи, у него никогда не было такой женщины. Никогда раньше он не позволял себе расслабиться. В основном потому, что он никогда не встречал никого, с кем хотел бы так поступить.