Грейс, однако, была другой. Она была чертовски горячей. Она выжгла холод прямо из него, окрасила его в свой цвет — в буквальном смысле — и он просто не мог заставить себя отпустить ее.
Он оторвался от ее губ, продолжая крепко сжимать ее волосы.
— Ты хочешь еще? — его голос звучал хрипло и надтреснуто, как будто он не говорил сто лет. А может, и тысячу.
— Да, — в ней не было никаких колебаний, ее собственный голос звучал не лучше, чем его.
Он и не подозревал, что надеялся услышать это от нее, пока она не сказала это слово вслух, посылая по всему его телу поток чистого облегчения. Он позволил своему взгляду скользнуть вниз по ее телу, впитывая всю ее обнаженную кожу, покрытую длинными пятнами красной, золотой и оранжевой краски. Она всегда должна быть такой. Всегда должна быть обнаженной, покрытой краской и слегка блестящей от пота, с прилипшими ко лбу волосами, с красными от его поцелуев губами.
— Ты уверена? — он скользнул руками вокруг вниз по ее телу, обхватив ее ягодицы ладонями. — Потому что, если нет, лучше скажи мне прямо сейчас.
— Я хочу еще, — ее прелестные маленькие сиськи резко поднялись, когда он сжал мягкую плоть в своих руках, и она выдохнула, выгибаясь под ним. — Пожалуйста.
Она была такой отзывчивой. Такой чувственный. Она открыла рот, словно ждала его поцелуя много лет. А потом она положила руки ему на грудь и крепко обняла, все ее тело дрожало, когда он просунул свое бедро между ее ног, прямо против влажного жара ее киски…
Пора принять душ, потому что, как бы ему ни нравилось носить на себе ее цвета, он хотел попробовать каждый дюйм ее восхитительного обнаженного тела и не особенно хотел делать это с полным ртом краски.
Не говоря ни слова, он вышел из нее, и какой-то смутный уголок его мозга отметил тот факт, что он не надел презерватив, и это, очевидно, должно беспокоить его. Но он не хотел думать об этом прямо сейчас, поэтому не стал. Вместо этого он поднялся на ноги, держа ее на руках, и пошел по коридору в ванную.
Душ был большой, выложенный белым кафелем, и он пустил горячую воду, снял остальную одежду и потянул ее за собой в кабинку. Сначала она попыталась дотронуться до него, проведя пальцами художника по всей его груди, но он крепко сжал ее запястья и покачал головой.
— Все еще моя очередь, — резко сказал он, прежде чем отпустить ее.
Она недовольно надулась на это, но он проигнорировал ее, пока наливал себе хорошую пригоршню геля для душа. Затем он начал мыть ее, смывая краску с ее кожи, скользя руками по всему ее телу. Поглаживая эти маленькие, идеальные сиськи и потирая большими пальцами ее соски, его руки скользили вниз по дрожащей плоскости ее живота к клубку красно-золотых кудрей между ее бедер. Она задрожала, когда он провел пальцами по гладким складкам ее киски, нашел ее твердый маленький клитор и нежно подразнил его кончиком пальца. Она задохнулась, вцепившись в его руки, а ее волосы тяжелыми и мокрыми прядями упали на плечи.