Звучит как оправдание.
Он отбросил эту мысль. Это не оправдание. Это обеспечивало успех миссии, вот и все.
Примерно через час, успешно проследив за тем, как загружали холсты, и одновременно высматривая, нет ли кого-нибудь в квартире, Лукас направил фургон зигзагообразным путем к своей квартире за городом. Сам он следовал за фургоном на байке, убедившись, что хвостов нет, и велел парням припарковать машину на частной стоянке под многоквартирным домом.
Он был почти уверен, что им удалось забрать холсты Грейс так, что никто их не заметил, хотя не помогало и то, что они были чертовски огромными, и это было ужасно очевидно, когда они таскали их из квартиры, что они делали. Если повезет, любой наблюдатель подумает, что фургон просто везет куда-то картины Грейс, а не доставляет их ей в тайное место.
И даже если бы они это сделали, Лукас был уверен, что они все равно не смогли бы проникнуть в его квартиру. У него была современная система безопасности, плюс несколько различных скрытых выходов, через которые он мог вывести ее, если кто-то каким-то чудом найдет вход.
Ты также можешь позвать на помощь своих братьев.
Лукас отогнал от себя эту мысль, пока люди, которых он нанял, разгружали холсты. Нет, он не нуждался в помощи братьев и не хотел ее. Вэн был командиром «морских котиков» и властным ублюдком, и Лукас не хотел, чтобы он совал свой нос туда, куда не следовало. Лукас был ответственным за эту конкретную миссию, и он хотел остаться во главе ее, и точка. А что касается Вульф… Ну, этот мудак был слишком непостоянным, а Лукас не очень хорошо справлялся с непостоянством. Особенно когда он пытался защитить гражданских.
Нет, он собирался разобраться с этим сам, и ему это нравилось.
Отпустив ребят и их фургон, он сам поднял картины в лифте и перенес в квартиру. Он не хотел, чтобы кто-нибудь видел, где Грейс, и, хотя эти парни были сотрудниками «Тейт Ойл», чем меньше людей знали ее местонахождение, тем лучше.
Когда он вернулся в квартиру с портретом Гриффина, Грейс появилась на верхней площадке лестницы, ведущей в спальни. Ее глаза расширились, а широкий рот растянулся в улыбке, которая, как он сказал себе, не произвела на него никакого впечатления. Она бросилась вниз по лестнице, когда он прислонил картину к стене, но не стал дожидаться, пока она заговорит, повернулся и снова направился к лифту.
— Я принесу остальное, — бросил он через плечо. — А ты сама решишь куда их поставить.
— Лукас, подожди, — крикнула она ему вслед.
Но он не стал дожидаться, позволяя дверям лифта за ним закрыться. Она, вероятно, будет благодарна ему, и что-то в ее благодарности тревожило его. Он сделал это не для нее. Все дело в миссии, конец истории.