Первое, что всем попалось на глаза — это латинские формулы, украшающие своды всего первого этажа. Основная их мысль сводилась к следующему — «Шанс выжить — держаться вместе» (Forte superesse est, ut coalescat). Без труда поняв написанное, они решили не разделяться и действовать согласованно. Пройдя несколько метров, они услышали крики сотен птиц. С каждым мгновением этот гвалт птичьих голосов усилялся. И вот на них уже обрушился дождь из медных перьев острее кинжалов. Стая птиц заблокировала выход и ускорила продвижение команды к центру первого этажа дворца. Участники, не сговариваясь, взяли себе по несколько перьев — кто на память, а кто и для личной безопасности. Но была в этом нападении и странность — одна из птиц не атаковала. Видимо не придумав ничего лучше и спасительнее, она просто опустилась в руки Яниону. Таким образом, состав нашей команды увеличился — «великолепная пятерка» и аналог стимфалийской птицы — 1 штука.
Меднокрылые быстро остались позади, но тут случилась другая напасть — пространство погрузилось в темноту. А последующие несколько шагов привели к тому, что пол обвалился, и команда оказалась в катакомбах дворца. Видно ничего не было. Но судя по запаху и хрусту под ногами, именно здесь затерялась часть «игроков» данного «квеста». Это место было логовом минотавра, о чем торжественно сообщил диктор через рацию. Но судьи не были бы волшебными, если бы поддались унынию и панике.
— Просто сделаем из него шашлык. Заодно и перекусим, — торжество объявил волшебный судья Маркус.
— Не гуманно как-то, — заявил Тэнион. Голова у него хоть и бычья, но тело то человеческое. Я это есть не буду.
За разговорами как-то незаметно наши судьи дошли до чудовища. Там даже присутствовал небольшой факел. Видимо, чтобы была возможность заглянуть в глаза своей смерти. И пока четверка из спасательной команды в тайне друг от друга размышляла, что убивать монстра тоже как-то неправильно (ведь они — волшебные судьи, а не убийцы), Коврэн такими проблемами не мучился. Он внезапно оказался напротив минотавра и благодаря фактору внезапности нокаутировал последнего, освободив путь к спасению принцессы. Убивать никого не стали, от идеи с шашлыком тоже отказались окончательно. Но зверя связали и временно оставили в подземелье. Через сотню шагов и после подъема по лестнице, к счастью, прекрасно освещенной, наша пятерка оказалась напротив забаррикадированной двери, на которой было написано: «Мандарин Грейпфрут». Её смогли открыть через достаточно продолжительное время. Какие только шифры они не вспомнили и не применили, но всё оказалось до банального просто — это была анаграмма, основанная на имени спасаемой принцессы — «Мираннда Фрейпгтур». Расставив буквы в правильной последовательности, двери благодаря работе механизмов, невидимых глазу, распахнулись. Оказавшись благодаря подъему по лестнице на втором этаже всем сразу бросился в глаза огромный люк в стене. Надо отдать ему должное — он открылся сам, как только дверь за вошедшими захлопнулась. И из него полилась вода, затопившая весь второй этаж дворца. Как только уровень воды перестал подниматься — наши герои облегченно выдохнули, что впрочем, было рановато. Над поверхностью образовавшегося «моря» появились сирены и стали кружить над нашими героями как над мореплавателями, запев своим неземным голосом и находясь в полной уверенности, что волшебные судьи совсем скоро падут к их птичьим лапкам. Но не тут то было. Нашим судьям было все-равно. Магия голоса перестала на них действовать уже с первого курса обучения в академии юриспруденции. Один из судей озадаченно спросил у всех, ни к кому конкретно не обращаясь: С каких это пор птицы поют как люди? А другой глухо пробормотал, так чтобы никто не расслышал: Полуженщинами не интересуюсь. Один Светослав решил принять участие в концерте. Он всегда был душой компании, и именно его пианино стояло в суде. Когда Волшебный судья запел, сирены впервые в жизни осознали сами на себе, что такое магия голоса. Через мгновение вода исчезла, прихватив с собой очарованных сирен, а Волшебные судьи остались в сухой одежде, и ничего в интерьере дворца не напоминало о произошедшем потопе и выступлении «красавиц».