Коннер опускает моё меню и хмурится.
— Вернуться ко мне? Она никогда не была со мной.
— И ты думаешь, что она никому ничего не расскажет о нас? — я торжествующе вздёргиваю брови и поднимаю меню. — Что и требовалось доказать.
Он затихает, когда подходит официантка и начинает диктовать мой заказ, а затем что-то грубо приказывает ей, глядя в мою сторону.
Я грызу ноготь на большом пальце и смотрю на край стола. Ну, по крайней мере, часть моего раздражения покидает меня. Не могла представить их вместе, в кровати или вне её. Она взбесила меня, вселив сомнение, когда сказала, что была его жилеткой для слёз, когда я уехала.
Только в её стервозных мечтах.
Коннер продолжает смотреть на меня, не отрывая взгляда даже на миллисекунду.
— Что она сказала тебе?
— Ничего, что побеспокоило бы меня.
— Врушка.
— Кто сказал?
— Твои покрасневшие щёки. Ты всегда была плохой вруньей.
Я стреляю в него взглядом и хватаю с края стола свой молочный коктейль.
— Она пыталась заставить меня поверить, что вы двое... были близки... когда я уехала.
Засмеявшись, Коннер давится своей газировкой и бьёт себя в грудь.
— Что она тебе сказала?
— Не заставляй меня произносить это снова, — морщась, мешаю трубочкой коктейль в стакане.
— Я не трахнул бы её. Да я бы даже не прикоснулся к ней, не говоря уже о сексе.
— Мне не важно, — я медленно делаю глоток.
— Тебе следует лучше следить за своими щёчками. Нехорошо, что они постоянно такие румяные.
— Отстань.
— Мечтай.
— Ты такой ребёнок.
— Это всё из-за тебя. Что ещё я могу сказать? С этим ничего не поделаешь.
— Это просто смешно. Ты действительно привёл меня на обед, чтобы мы ругались всё время? Потому что мне это уже до смерти надоело, — встречаюсь с ним взглядом.
Он вытягивает руки над головой.
— Нет, я просто пытаюсь очаровать тебя, но мне, видимо, это не слишком удаётся.
— Ладно, во-первых, — говорю я, подняв палец, — конечно, ты должен обладать каким-то шармом для своей работы, и во-вторых, — поднимаю второй, — ты самоуверенный придурок.
— Чёрт, мой член — моё очарование.
— Тогда тебе следует подумать о том, чтобы не разговаривать, потому что это не сработает.
Он усмехается, и его плечи трясутся от тихого смеха. Эта заразительная на вид усмешка лишает шанса не улыбнуться в ответ. Поэтому я показываю ему средний палец. Он не добьётся своего.
Его улыбка немного спадает.
— Чёрт возьми, Соф. Я по тебе очень скучал.
Моя улыбка исчезает совсем, и я опускаю взгляд.
— Что это? Я говорю тебе, что скучал, а ты смотришь на стол?
— Я тоже по тебе скучала, — тихо отвечаю я. — Каждый день, Кон. Я скучала каждый день, пока больше не смогла.